Наполеон. Изгнание из Москвы

Пять[36] раз русские брали город, и пять раз их на остриях штыков выбивали оттуда. Храбрый Дельзон и его брат погибли, на их место встал генерал Гиймено, который забаррикадировался в церкви и отражал каждую атаку до тех пор, пока принц Евгений не прислал подкрепления. После ожесточенного боя, продолжавшегося несколько часов, русские отступили, оставив 8–9 тысяч убитыми и тяжелоранеными. Потери французов, которые они едва ли могли себе позволить, достигли 4 тысяч человек[37].

И вновь это была победа, но что она принесла? Все больше русских собирались в лесистых оврагах и на холмах за городом. В Городне, маленькой деревушке, стоявшей у московской дороги, Наполеон созвал военный совет, в котором участвовали Даву, Мюрат, Евгений де Богарне и Бессьер, командовавший гвардией.

Император пребывал в угрюмом и нерешительном настроении. Он лучше, чем любой из присутствовавших на этом совете, знал, что единственная надежда уйти из России с минимальными потерями для своего авторитета может осуществиться здесь, у Малоярославца, но инстинкт профессионального военного предостерегал его от еще одного генерального сражения в этой глуши. Будь что будет, решил Наполеон, но нужно возвращаться назад как можно скорее, пока не лег глубокий снег и от непомерных нагрузок не сдохли последние лошади, тащившие багаж и пушки.

В ту ночь, когда от принца Евгения пришло сообщение о сражении при Малоярославце, казалось, что император склонился к тому, чтобы выступить маршем на Калугу, но перед тем, как принять окончательное решение, он послал Бессьера для проведения рекогносцировки.

Это решение оказалось фатальным. Бессьер, из-за осторожности которого гвардии не дали уничтожить отступающую русскую армию при Бородине за семь недель до этого, не обладал азартом игрока. Он вернулся, сообщив, что в случае наступления французам придется шаг за шагом с боями пробивать себе дорогу через бескрайние русские просторы.

Наполеон неохотно согласился с ним и вернулся к своим картам. Затем он отдал приказ поворачивать направо и выступать по направлению к Можайску. И это решение было фатальной неудачей. В тот самый момент, когда французы выступили к Можайску, Кутузов, который не хотел крупномасштабного сражения на этой стадии войны и в то же время был немало удивлен боевым духом французов во время битвы при Малоярославце, отдал приказ растянуть войска вдоль всей линии фронта. Если бы французы все-таки двинулись в сторону Калуги, единственными противниками на их пути могли стать клубы пыли, вырвавшиеся из-под копыт коней умчавшихся с флангов казаков. Французы могли бы пройти на безопасные территории, воспользоваться пищевыми складами в Калуге и прежде всего уйти от холодной и суровой наступающей зимы в мягкую позднюю осень.

И здесь не обошлось без драматических событий. В тот же день, 25 октября, Наполеон оказался на расстоянии пики от плена. Интересно предположить, что могло бы произойти, если бы здесь, в полях неподалеку от села Городня, политическое чутье казаков оказалось бы таким же острым, как их способность учуять поживу.

Проводя окончательную рекогносцировку, Наполеон в сопровождении штаба, насчитывающего порядка 50 человек, осматривал русские позиции, как вдруг их со всех сторон окружили русские всадники, мчавшиеся на французов с диким криком: «Ура!» Незамедлительного подкрепления было ждать неоткуда, а попытаться вернуться назад — означало получить удар пикой между лопаток. Наполеон принял единственно возможное решение, вытащив шпагу из ножен, чего он не делал со времен второй Итальянской кампании 1797 года, и приготовился решительно защищаться. Каждый из сопровождавших императора людей последовал его примеру, и с передними казаками завязался бой, в котором генерал Рапп остался без коня, но зато получил еще одну рану, 23-ю по счету.

В этот момент предводители казаков увидели вереницу повозок, медленно двигавшуюся по полю, и жажда наживы пересилила боевой инстинкт нападавших. Штаб Наполеона сбился в кучу, рубя каждого казака в пределах досягаемости. Один из офицеров, оставшийся без шпаги и треуголки, налетел на ближайшего из нападавших, сбросил его с лошади и захватил его пику. В этот момент, привлеченные шумом, который они по ошибке приняли за крики: «Да здравствует император!», в бой ринулись два эскадрона егерей вместе с конными гренадерами из гвардии. Казаков разбросали в разные стороны, а один из конных гренадеров ранил в туловище французского офицера, приняв захватившего незадолго до этого казачью пику товарища за врага. Обнаружив свою ошибку, несчастный солдат врезался в самую гущу врагов в надежде погибнуть, но дикие всадники уже мчались к своим позициям, и преследование прекратилось. Недолгая схватка вернула Наполеону хорошее расположение духа. Офицера его штаба, по ошибке получившего удар саблей от своего же гренадера, осмотрели и перевязали. И что приятно отметить, в конечном итоге он выжил и на санях был довезен до Франции, в то время как тысячи его здоровых товарищей нашли здесь свою гибель.

* * *