Наполеон. Изгнание из Москвы

Недалеко от сгоревшей почтовой станции Бургойнь стал свидетелем другой трагедии, похорон пятнадцатилетней девушки, которая «даже мертвая была прекрасна».

Ее выкинули из обоза родная мать и сестра. Это была одна из нескольких семей бывших патриотов, которые вместе с большим количеством русских девиц, присоединившихся к завоевателям, решили сопровождать Великую армию на пути во Францию. Женщина и ее уцелевшая дочь умерли позже, во время отступления, та же судьба постигла всех русских крепостных, шедших за французскими шеренгами из Москвы в надежде обрести свободу.

На следующий день, 9 ноября, стало немного теплее, и в течение еще пяти дней погода улучшалась. В конце концов 60 из 108 тысяч солдат, оставивших Москву за три недели до этого, добрели до ворот Смоленска и потребовали, чтобы их впустили. Солдаты Смоленского гарнизона смотрели со стен города на это сборище и отказывались пустить их внутрь. И этому нежеланию есть вполне понятное объяснение. Что общего было у этой бесчинствующей толпы с Великой армией Наполеона, которая вышла из этих же самых ворот за 77 дней до возвращения?

Глава 5 «Дьявольская страна — ад повсюду!» [40]

1

С самого начала линия фронта, широко растянутая от центра к флангам, с каждым днем становилась все шире и беспорядочнее. В середине лета она напоминала длинный, медленно расползающийся кусок резинки, начало которого было в профранцузской Варшаве и хорошо обеспеченных немецких гарнизонных городах, как Кенигсберг. Оттуда линия фронта проходила через Неман, Вильно, затем Глубокое и Витебск, пересекала Днепр и проходила мимо башен Смоленского кремля, затем поворачивала на северо-восток к Вязьме, миновала овраги Бородина и заканчивалась в Москве. С середины сентября до середины октября эта линия была растянута, хотя продолжала исправно выполнять свою функцию, но, когда начался отход армии, она стала превращаться в затягивавшуюся петлю, охватившую теперь и Малоярославец и из-за внешнего давления с каждым днем становившуюся все уґже. После Малоярославца западный конец длинной, исправно функционирующей линии под давлением со всех сторон начал сдавать свои позиции. До сих пор разрывов в линии не было, но пугающая вероятность того, что это произойдет, всегда сохранялась. Требовалось каким-то образом соединить расползавшиеся концы этой линии, раньше чем давление ослабнет, а опорные пункты армии не будут смещены и переведены на другие базы. Именно эту задачу поставил перед собой Наполеон, когда подошел к Смоленску 9 ноября. Среди толпы, в которую превратилась Великая армия, он был словно здоровый человек, собравшийся убежать из сборища лунатиков.

Ворота Смоленска оставались закрытыми, пока не подошла гвардия. Она маршировала, построившись в каре и продолжая сохранять некое подобие порядка. Почти по пятам за ними шли 50 тысяч оборванцев, которые тотчас же рассеялись по всем закоулкам разрушенного города.

Яростные усилия заставить эту толпу поддерживать хоть какое-то подобие порядка предпринимались теми из офицеров, кто сумел сохранить присутствие духа, и отчасти эти усилия увенчались успехом. Узнав, что отставшим не достанется продовольственного пайка, солдаты вновь вернулись в свои части и ожидали спасительной раздачи муки, сухарей, водки и, наверное, даже некоторого количества говядины, запасы которой, по слухам, имелись в городе. И естественно, люди продолжали самостоятельно добывать себе пропитание. Стандартный военный паек получила только гвардия. Остальным, включая подошедший 3 ноября арьергард, находившийся под сильным давлением русских, не досталось ничего или почти ничего.

Чтобы понять, почему так хорошо отлаженная система продовольственных складов дала сбой, необходимо вернуться на несколько недель назад и узнать, что произошло на линии наступления после того, как основные части армии 17 июля вышли из Вильно, 13 августа из Витебска, а 25 августа из Смоленска.

В каждом городе или большой деревне, встречавшихся на пути наступающей армии, оставался военный гарнизон. Большинство военных гарнизонов, как в Вильно и Смоленске, в достаточной мере снабжались провизией. Крупные обозы, набитые провиантом, фуражом и боеприпасами, через определенный интервал времени двигались на восток, кроме того, с военных баз, расположенных в Германии и Польше, все время подходили подкрепления. Но теперь, по тем или иным причинам, ни один из этих обозов не дошел до главных частей армии во время ее 30-дневного пребывания в Москве. Многие не сумели проникнуть дальше Вязьмы, расположенной за Смоленском, а у тех, кто все же пробрался дальше, большинство из того, что они везли, было растащено по частям или в больших количествах мошеннически растрачено.