Наполеоновские войны

На первый взгляд, такое суждение может показаться неожиданным, поскольку и в Германии, и в Италии наполеоновский период отмечен появлением национализма, который прежде всего заключался в противостоянии французскому господству. Если начать с Германии, то здесь даже до французской революции можно было услышать о том, что у немцев есть «национальный характер», который отличается от французского и неизмеримо привлекательнее последнего, вдобавок с французским неоклассицизмом соперничало литературное течение «Sturm und Drang» (буря и натиск). Этот культурный национализм, возбуждаемый не только простым раздражением господством «философов», получил мощное теоретическое обоснование в трудах Иоганна Гердера (Johann Herder). Так, согласно Гердеру, нелепо без оглядки следовать французским образцам, как будто в них заключена какая-то универсальная истина, так как каждая нация является организованным сообществом, отличающимся от других историей, культурой и языком. Здесь мы подходим к вопросу о влиянии романтизма. Для таких личностей, как Фридрих Шлейермахер (Friedrich Schleiermacher), Генрих фон Клейст (Heinrich von Kleist), Адам Мюллер (Adam Muller), Фридрих Ян (Friedrich Jahn), Йозеф Торрес (Joseph Gorres), Эрнст Арндт (Ernst Arndt) и Иоганн Фихте (Johann Fichte), спасение Германии заключалось в возрождении древних тевтонских обычаев и культуры, которым в то время угрожали инспирированные французами реформы. Найдя опору в растущей моде на фольклор, они требовали, чтобы немецкий народ воспитывали в духе «немецкости». Следовало избавляться от французского влияния в языке, поддерживать расовую частоту нации и насаждать культ национального величия путём постоянных напоминаний о славных деяниях прошлого. Особенно важной фигурой в этом плане стал тевтонский вождь Арминий, который в 9 г. разбил несколько римских легионов в битве в Тевтобургском лесу. Этот воин, возведённый в культ как «Германн» и сравниваемый с такими испанскими героями, как Палафокс, был в то время использован как образец для сопротивления Наполеону; фон Клейст даже написал эпическую поэму «Die Hermannschlacht», в которой почти открыто призывал к всенародному восстанию. Сражение «Германна» также упоминалось в знаменитых «Речах к немецкой нации» Фихте, серии лекций, прочитанных в Берлинском университете в 1807–1808 гг. Так:

«Когда вы слышите мой голос, вы слышите также голоса наших предков. Они отдали свои жизни, чтобы остановить натиск римлян… Они призывают вас и молят вас не терять своё право первородства…»[296]

Многие романтики, возбуждаемые краснобайством такого рода, начали активно готовиться к войне; пальма первенства здесь принадлежит берлинскому школьному учителю, Фридриху Яну. Сначала он был рьяным поклонником Пруссии Фридриха Великого, но, разочаровавшись событиями 1806 г., переключил своё внимание на народ. Будучи твёрдо уверен в его силе, он считал, что народ следует мобилизовать в великое общенациональное ополчение, для чего Ян организовал патриотическую гимнастическую лигу, целью которой являлось внушение военных ценностей и выпуск крепких, молодых солдат. Кроме того, он основал также новое тайное общество, Deutscherbund, готовившее восстание, которое присоединилось к созданному ранее в 1807 г. в Кёнигсберге (Калининград) обществу Tugendbund, имевшему аналогичные цели.

Итак, задолго до русской кампании в Германии появился яростный антифранцузский национализм, который в значительной степени выходил за рамки установившегося порядка и призывал к самостоятельному освобождению немецкого народа. Между тем, к значительным трудностям привела общая экономическая депрессия, а в Пруссии ещё и поход «великой армии» к русской границе. Всё это стало причиной крупномасштабного недовольства — в декабре 1811 г. Жером писал:

«Наблюдается глубокой беспокойство… Советуют следовать примеру Испании, и, если вспыхнет война, все страны между Рейном и Одером станут ареной настоящего восстания»[297].