Наполеоновские войны: что, если?..

Составленный генералом Гошем план Ирландской операции предусматривал использование минимального числа кораблей. Вызвано это было суровой необходимостью – в Бресте элементарно не хватало продовольствия и предметов снабжения, а команды многих боевых судов были укомплектованы не полностью. Первоначально французское руководство серьезно надеялось на прибытие подкреплений из других мест – в первую очередь из Средиземного моря.

Главной надеждой был командующий Средиземноморской эскадрой адмирал Вильнев. В Тулоне у него имелось пять линейных кораблей, в октябре 1796 года сюда прибыли еще двадцать шесть испанских кораблей. Кроме того, из Северной Америки должна была прийти эскадра контр-адмирала Ришери, состоявшая из шести линейных кораблей и трех фрегатов[132].

Увы, на ожидание этих сил было потрачено драгоценное время, реальное же подкрепление оказалась ничтожным. Первоначально выход экспедиции был назначен на октябрь, затем его пришлось перенести на 1 ноября, но к этому сроку подкрепление еще не прибыло, да и корабли в Бресте оказались не готовы. Лишь 5 ноября из Иль-д’Экса (порт близ Рошфора) пришло известие о прибытии сюда пяти линейных кораблей долгожданной эскадры Ришери. Однако в Брест эти суда, ослабленные долгим плаванием, смогли выйти лишь 8 декабря. 11 декабря они прибыли в порт назначения, и только здесь выяснилось, что ожидание было абсолютно напрасным – корабли находились в таком плохом состоянии, что лишь два из них были способны снова выйти в море.

Отряд Вильнева тоже сильно задержался в Тулоне и вышел оттуда лишь 1 декабря 1796 года. Но 6 декабря испанские корабли под командованием адмирала Лангара отделились от своих союзников и ушли в Картахену[133]. 10 декабря французская эскадра на виду у британского флота благополучно миновала Гибралтар, причем корабли английского адмирала Джервиса так и не смогли ее догнать из-за очень свежего восточного ветра.

Всего в распоряжении генерала Гоша имелось (не считая эскадры Ришери) 15 линейных кораблей, 13 фрегатов и 14 вспомогательных судов. На этот флот должно было погрузиться около 18 тысяч солдат. Суда загружались «под завязку» – на каждый линейный корабль было принято по шестьсот десантников, вместе с командой это давало до тысячи трехсот человек. На фрегат сажалось несколько меньше – по две с половиной сотни солдат. Кроме того, на судах экспедиции находилось 41 160 мушкетов для вооружения ирландских повстанцев после высадки.

Естественно, что боеспособность эскадры от этого значительно снизилась. В сущности, теперь она представляла собой караван вооруженных транспортных судов, единственной задачей которых было незаметно для противника пересечь трехсотмильное водное пространство и высадить своих пассажиров на побережье Ирландии. Декабрьские шторма, с одной стороны, затрудняли выполнение этой задачи, но с другой – повышали шанс незаметно проскочить мимо англичан. Увы, существовал и третий фактор, в итоге оказавший фатальное влияние на судьбу всей экспедиции, – отсутствие энтузиазма у высших флотских офицеров, не веривших в успешный исход предприятия. Вилларе Жуаез, командовавший флотом в Бресте, считал, что зимняя погода и господство англичан на море дают экспедиции слишком мало шансов на успех. По его мнению, гораздо больший эффект могла дать отправка сильной эскадры в составе восьми линейных кораблей в Восточные моря и Ост-Индию. Это позволяло достигнуть в районе Индийского океана локального превосходства над англичанами и создать здесь серьезную угрозу британским колониям.

В конечном счете морской министр Трюге предложил компромиссный вариант: послать эскадру в Индию после ее возвращения из Ирландии. На это Вилларе Жуаез высказал резонное опасение, что после Ирландии французские корабли будут находиться в таком состоянии, что уже не смогут никуда идти.

В конечном счете Гош пришел к выводу, что с таким флотоводцем экспедиция заранее будет обречена на провал. По его настоянию командующий был смещен и на пост начальника французского флота заступил Морар де Галль, блестящий офицер и опытный моряк, прославившийся (кстати, вместе с Вилларе) еще под командованием великого Сюффренья. Новый адмирал решительно взялся за дело. Увы, скоро Гошу стало ясно, что «коренные недостатки организации, испорченной годами небрежного отношения и господства ошибочных взглядов, не могли быть побеждены человеком уже преклонных лет в короткие дни поспешных приготовлений» (как выразился по этому поводу Мэхэн). «Бедный Морар де Галль, – цитирует далее Мэхэн высказывание самого Гоша. – Он уже постарел на двадцать лет; как мне жаль его!»