Наполеоныч. Дедушка русского шансона

Общество славянской культуры было создано в Москве весной 1908 года. 31 марта состоялось его первое, учредительное, собрание. Как писала газета «Новое время», «политикой общество заниматься не будет; оно будет устраивать курсы, лекции, библиотеки и т. п., распространять идею единения Славян путем печати, устраивать славянские съезды — литературные, художественные, научные и экономические, и будет организовывать поездки в славянские земли для их изучения». На сложившиеся промеж Общества и Гартевельда рабочие отношения дополнительно указывает следующая цитата из ранее помянутого рекламного «пластиночного» буклета:

«…Общество Славянской Культуры поручило г. Гартевельду устроить ряд концертов по России с образованным им специальным хором для исполнения каторжных песен, и один из таких концертов с большим успехом был дан в Москве».

Также и в программе-брошюре концертного турне Наполеоныча в 1909 году угадывается кивок нашего героя в сторону данной общественной организации: «Свой труд я предоставил этнографическому обществу, задачам которого я всегда сочувствовал».

По совокупности изложенных фактов берусь утверждать, что в свой сибирский вояж Гартевельд направился, имея в кармане мандат от этой «некоммерческой организации». Но! Бумажка сия явно была не единственной. Судите сами: учредительное собрание Общества состоялось 31 марта, а уже 14 апреля Гартевельд должен был отыграть концерт в Челябинске. Причем около недели до того он прожил в соседнем Златоусте. А ведь требовалось еще время на сборы и время на переезд из Москвы до Златоуста. Так что путевку в Сибирь Вильгельму Наполеоновичу от только-только создаваемого юрлица физически не могли успеть выписать и провести по инстанциям. Максимум — выдать рекомендательное письмо и нагрузить изустным общественным поручением. Что само по себе, безусловно, не лишнее. Но — не более того.

Опять же — в тюрьму с одной такой бумажкой не сунешься. Иначе печатание подобных мандатов можно смело ставить на поток, и тогда «режимные объекты» быстренько превратились бы в проходные дворы. Так что при всем уважении к современному курганскому историку-краеведу Н. Ю. Толстых, который в своей работе выдвинул предположение, что именно «свидетельства и удостоверения» Общества славянской культуры «в немалой степени способствовали допуску его (Гартевельда. — И. Ш.) в тюрьмы», не верю.

Для успешной реализации миссии Наполеоныча требовался гораздо более мощный документ. Такой, на котором позднее эмоционально настаивал профессор Преображенский: «Окончательная бумажка. Фактическая! Настоящая!! Броня!!!» Отсюда окончательно склоняюсь к мысли, что открытый лист на руках Гартевельда в самом деле имелся. И именно что от Столыпина. На что косвенно указывают подробности микропроисшествия, приключившегося с Наполеонычем на восточном берегу Байкала близ деревушки Ишь-Куль:

«…Тут урядник заметил меня и сразу воспрянул духом:

— Ты кто такой? Бумаги есть? — грозно подошел он ко мне.

Я вынул из внутреннего кармана «бумагу».

Это был открытый лист к сибирской администрации, подписанный начальником Забайкальской области. Кроме того еще стояла надпись, даже и в России способная внушить «уважение». В этой «бумаге» предлагалось всем властям оказывать поддержку этнографу такому-то, по первому его требованию.

Бумага произвела на урядника действие удара молнии. При чтении слова «этнограф» он даже снял фуражку. Дрожащими руками подал он мне обратно «бумагу» и буквально замер…»[24]

Спрашивается: чья еще рука (резолюция) могла произвести такой эффект на полицейского чина? Кто, кроме как Столыпин, на тот период мог внушить в слугах государевых граничащее с испугом «уважение»?

Да, соглашусь, мое предположение — не более чем версия. Но в любом случае всей правды об источниках снаряжения, а главное — финансирования этнографической экспедиции пытливого одиночки со шведским паспортом и полурусскою душою мы, похоже, уже не узнаем. А потому — довольно рядить и гадать. В любом случае, весной 1908 года Наполеоныч отправляется в Сибирь…

* * *

Весной 1908 года Гартевельду стукнуло сорок девять. Немало. Учитывая, что в ту пору люди вообще становились и считались взрослыми довольно рано.

И что же к этому моменту наш герой «имел с гуся»?