Наполеоныч. Дедушка русского шансона

«…Тюрьма тобольская, несмотря на то, что играла как будто неопределенную роль как место временного помещения, как бы роль проходного только постоялого двора, — важна была для проходящих партий главною стороною: коренною и самостоятельною наукою — наукою жизни в ссылке, на каторге, на поселении и на тех же этапах. У тюрьмы тобольской своя история, оригинальная и поучительная, история, могущая служить прототипом для всех российских тюрем. Это — резервуар, куда стекались все нечистоты, скопившиеся во всех других русских тюрьмах. Ее и на каторге разумели в том же смысле, как разумеют Москву другие города, торгующие тем же товаром, по тем же самым приемам и законам. Тобольская тюрьма сама даже некогда исполняла роль каторжного места и соблюдала в своих стенах прикованных на цепь, к тачке и проч…»

Тобольск. Каторжная тюрьма № 1

К моменту визита Гартевельда в Тобольске существовали две каторжные тюрьмы, формально еще носившие негласный статус уголовных, так как вплоть до лета 1906 года политических сидельцев здесь почти не было. Но затем местные тюрьмы начали быстро менять окрас, превращаясь из уголовных в уголовно-политические. И все же уголовники пока продолжали, выражаясь современным криминальным жаргоном, «держать местную зону». Так что для фольклорной миссии Гартевельда посещение тобольских тюрем сулило большие надежды. И оные оправдались вполне: из Тобольска Вильгельм Наполеонович увез ворох впечатлений. Самое главное — открыл счет собранным каторжным песням. Одна из жемчужин его коллекции — «Подкандальный марш» — родом как раз из Тобольска.

* * *

Итак… Ранним утром 1-го июля 1908 года пароход «Казанец» подошел к пристани Тобольска. Осмотрев городок с палубы, Вильгельм Наполеонович, демонстрируя отменное знание русских поговорок, вынес краткое резюме:

«…когда пароход причалил к пристани, я невольно сказал сам себе:

— Да, это тот край, куда Макар телят не гонял!

Уже на пристани я увидел ссыльных…»

Странное дело: а вот у некогда прибывшего в Тобольск водным же путем Ивана Белоконского эмоции от открывшегося с палубы вида на город оказались на порядок позитивнее. И это при том, что, в отличие от Гартевельда, будущий автор книги «По тюрьмам и этапам» попал в город не по своей воле. Будучи принудительно выслан в Восточную Сибирь:

«…мы увидели вдали красивый г. Тобольск. Блеснувшие главы многих церквей и расположение одной части города на горе напомнили нам Киев, когда посмотреть на него с Днепра; подгорная, главная часть Тобольска, показалась нам похожею на Подол Киева. Все любовались городом…»

Вот тебе и Макар с телятами! В жизни Гартевельда так много связано с Киевом, но схожих ассоциаций отчего-то не возникло. Впрочем… Первое впечатление, оно ведь от многих факторов зависит. Может, наш Наполеоныч в то утро просто не выспался? Или желудком страдал? Всякое в пути случается. Тем более — в столь долгом пути.

Поскольку бытописанию тобольских мест заключения, заведенным в них порядкам, правилам и царящим там нравам мы уделим место в следующей главе, покамест сосредоточимся непосредственно на исследовательской деятельности нашего героя. Довольно с нас безрадостной жизненной прозы — поговорим о поэзии и музыке. А там, глядишь, и сами запоем.

Начну с неприятного открытия, сделанного Гартевельдом непосредственно по прибытии на место. Открытие заключалось в том, что в Сибири народная песня… отсутствовала. То есть — абсолютно!