Направляясь домой (Колонизация)

“Вот, видишь?” Сказал Флинн. “Наконец-то он поймал тебя с твоей рукой в банке из-под печенья. Через воздушный шлюз ты выходишь без скафандра или скутера. Было приятно познакомиться с тобой. Можно мне пинту бурбона, которую ты припрятал?”

“Ha! Разве я не желаю!” Воскликнул Джонсон. Кораблей с Земли было мало, и они находились далеко друг от друга. Он не мог вспомнить, когда в последний раз пробовал виски. Время от времени кто-нибудь готовил немного неофициального алкоголя - в нарушение правил - на борту Льюиса и Кларка. Это было вкусно, но это было не то же самое.

“Полковник Джонсон, немедленно явитесь в кабинет генерал-лейтенанта Хили!” Интерком не собирался сдаваться. “Полковник Глен Джонсон, немедленно явитесь в кабинет генерал-лейтенанта Хили!”

“Ну, я ухожу”, - покорно сказал Джонсон.

“Я знал это”, - ответил Флинн, невозмутимый, как обычно.

Фыркнув, Джонсон выскользнул из рубки управления и направился к логову коменданта недалеко от сердца корабля. В коридорах были поручни, чтобы члены экипажа могли передвигаться по ним плечом к плечу. Льюис и Кларк никогда не носили бананов, что показалось Джонсону позором. Зеркала, в которых пересекались коридоры, помогали предотвращать столкновения, и это хорошо - вы могли двигаться довольно быстро, достаточно быстро, чтобы столкнуться с кем-то еще, также идущим на максимальной скорости, совсем не шутка.

“Полковник Джонсон, доложите ...” Интерком продолжал реветь, пока Джонсон не приблизился к офису коменданта. К тому времени он замедлился настолько, что не растянул запястья, когда остановился, схватившись за дальний край стола генерал-лейтенанта Хили.

Он отдал честь. Комендант оставался приверженцем военной вежливости здесь, в космосе, где для кого-либо еще это не имело ни малейшего значения. “Явился, как приказано, сэр”, - любезно сказал Джонсон.

“Да”. генерал-лейтенант Чарльз Хили отдал честь в ответ. Джонсону он не понравился с первого взгляда, и фамильярность не сделала коменданта более привлекательным. У Хили было лицо, которое могла бы полюбить только черепаха-щелкунчик: круглое, драчливое и заросшее щетиной. У него тоже были манеры черепахи-щелкунчика. Он кусал часто, он кусал сильно, и ему не нравилось отпускать. Свирепо глядя на Джонсона, он потребовал: “Когда американский звездолет полетит, как бы ты отнесся к тому, чтобы быть одним из пилотов на его борту?”

Джонсон уставился на него в ответ. Хили не шутил. Он никогда не шутил. Насколько Джонсон мог судить, ему хирургическим путем удалили чувство юмора при рождении, и операция прошла с ошеломляющим успехом. По логике вещей, это означало, что сейчас он не шутил. Учитывая все неприятности, с которыми они с Джонсоном столкнулись, пилот все еще с трудом верил своим ушам. “Боже мой, сэр, ” выпалил он, - кого я должен убить, чтобы получить работу?”

“Сам”, - ответил Хили, все тем же твердым, невыразительным тоном "бери или оставь", который он обычно использовал. По всем признакам, он и на этот счет не шутил.

“Сэр?” Это был самый важный вопрос, который Джонсон собирался задать, независимо от того, как сильно он хотел узнать больше.

“Сам-может быть”. Хили говорил так, как будто не хотел разгибаться даже настолько. Еще более неохотно он объяснил: “Холодный сон. Если ты не собираешься быть слишком старым к тому времени, когда корабль наконец взлетит, тебе лучше пойти ко дну сейчас. Это все еще новая техника - никто не вполне уверен, что ты проснешься к тому времени, когда доберешься туда, где ты нужен ”. Он говорил с определенным мрачным удовольствием.

“Почему я, сэр?” Спросил Джонсон. “Почему не Флинн или Стоун?" Они оба старше меня ”. Никто не предполагал, что на "Льюис энд Кларк" будет три пилота. Если бы он невольно не присоединился к экипажу, у корабля не было бы.

“Это было бы в дополнение к ним, а не вместо”, - сказал Хили. “Две причины, по которым ты вообще взял меня с собой. Первая из них заключается в том, что ты лучший из нас в тонком маневрировании. Все это время в орбитальных миссиях и мотаясь туда-сюда на скутере, означает, что ты должен быть. Ты утверждаешь обратное? Он с вызовом нахмурился.

“Нет, сэр”. Джонсон не стал указывать, что пилотирование звездолета отличается от всего, что он делал раньше. Пилотирование звездолета отличалось от всего, что кто-либо делал раньше.

Хили продолжил: “Вторая причина в том, что ты будешь на льду и ни у кого не вызовешь подозрений с того момента, как уйдешь под воду, и до тех пор, пока снова не проснешься - если ты снова проснешься. И тогда ты будешь за много световых лет от дома - слишком много даже для тебя, чтобы попасть в большие неприятности. Хмурый взгляд стал глубже. “Я надеюсь”.

“Сэр, единственное место, где я когда-либо создавал проблемы, - это в вашем сознании”. Джонсон настаивал на этом с тех пор, как поднялся на борт "Льюиса и Кларка". Хотя это было не совсем правдой, это был его билет на то, чтобы продолжать дышать.