Напряжение растет

К счастью, остальную добычу вызвалась спасти Светлана — она готовить не умела, но когда-то проходила курс выживания на дикой природе. Так что после краткого вояжа к берегу и собирания кислой красной ягоды да оставшихся с лета безымянных кореньев в котелке кипела крупа пополам с очищенной от чешуи рыбой.

Не знаю, каким будет результат. Вон с Пашей тоже был сплошной энтузиазм, а завершилось все кремированными в глине тушками. Большая их часть до сих пор дожидалась своего часа в ткани на краю плота, положили их так специально, чтобы нечаянно сорвались в воду под хор разочарованных голосов, уже готовых восхвалить поварский талант Павла и скорбеть о необратимой трагедии, унесшей в коварную воду истинный шедевр кулинарии. Но шедевр кулинарии, как и всякое зло, не желал покидать этот мир и потихоньку травил совестливого повара, который все пытался найти причину своего промаха и периодически пробовал рыбу.

— Может, если переложить ягодами, они оттянут на себя горечь…

— Обязательно попробуем на ужин, — незаметно пододвинул я «шедевр» к самой кромке плота.

— Там человек у правого берега, — звонко оповестил всех Федор.

На правом берегу к реке выходила очередная просека, заканчивавшаяся у отвесного обрыва на высоте нескольких метров. Там действительно кто-то был, на фоне осенней серости выделялся аляповато-яркий наряд из синего и красного. Метров триста до него, плюс стоит позади нас, да против солнца — не разглядеть.

— Вроде один, — констатировал Артем, на манер козырька прикладывая ко лбу ладонь.

Человек заметил наше внимание и скрылся в лесу.

— Значит, мы все еще на маршруте, — облегченно выдохнул Паша.

Да как-то и не было сомнений: просеки на берег реки выходили часто, а бурелом из них выбрасывали отвалами прямо вниз. Один раз даже углядели целую команду, но впереди себя и издалека. Они нас тоже заметили, посчитали догоняющими и вновь вернулись в свой лабиринт. Мы же неспешно двинулись по прямой, не сильно переживая из-за явного отставания. Разве что Паша взялся грести деревяшками, тревожно поглядывая на берег, но через час спокойствие пришло и к нему. С тех пор у нас появился парус, созданный из подкладки юбки Светы, части полотна от контейнера, Пашиного пиджака и его же упрямства, сшитых друг с другом бечевой. Неказистый, но довольно плотный, чтобы держать ветер, парус был успешно закреплен на реях, за которыми мы сплавали к очередному завалу из деревьев возле берега. Ветер нам благоволил, унося тяжелые тучи куда-то вперед по течению, а заодно придавая ускорения через сомнительную Пашину конструкцию. Не скажу, что сильно, но под особо мощными порывами ветра плот иногда серьезно клевал вперед, зачерпывая немного волны. Потом Паша провел повторную развесовку всего тяжелого по поверхности (то есть указал, где садиться и откуда лучше не уходить), и мы поплыли без холодной воды на борту.

— Само собой на маршруте, — подтвердил я очевидное, внимательно приглядываясь к цвету его лица. — К берегу точно не надо пристать?

— Зачем? — по инерции переспросил он.

— Ну там, ягоды, кусты, — шепотом уточил я. — В основном кусты.

— А? Нет, — замахал он руками. — Все в порядке. Вернее, с рыбой вот не очень, а мне нормально. Только обидно немного.

— Смотри сам, — хлопнул я его по плечу, неуклюже поднялся, чуть не смахнул остатки рыбы в воду, но и тут не повезло.

— Там снова он! — чуть тревожно огласил воздух Федор, указывая на просеку куда ближе, в сотне метров от нас.

Человек мелькнул буквально на секунду, но такой наряд в голых ветвях не укрыть.

— Да и пусть себе бегает, — хмыкнул Артем, мельком глянув на лес и с куда большим интересом присматриваясь к содержимому котла.

Там уже вовсю кипело, а ветер срывал из-под крышки довольно приятный аромат похлебки.

— Она! — приподнялся на ноги Федор парой минут позже, указывая на берег рядом. — Это она!

С ближней просеки буквально летел вниз девичий силуэт, ловко перепрыгивая через узловатые высохшие корни деревьев, обнаженные сходом почвы, через выветренные песчаные вертикальные откосы, находя точку опоры на темноватых участках утлых кустарников и сорной травы.

— Быть такого не может, — поднялся Артем, и я вместе с ним.

Синяя накидка с рукавами прикрывала знакомое платье, уже не белоснежное, скорее, серое, поверх которого юбкой до пола были застегнуты лоскуты алого цвета. На ногах — мужские ботинки, на голове плотная серая повязка, закрывающая волосы. Ноги перетянуты плотной серо-белой тканью, подвязанной лентами синего цвета. Но это без сомнения она. Ника.

— Максим! — ударило с берега моим именем. — Надо поговорить! Подождите!

Ко мне, ожидая пояснений, обернулись друзья. А я молча смотрел вперед.

Плот шел по воде дальше, вслед за ним, отставая из-за наваленных на берег деревьев, бежала девушка.

Правильное решение все еще не желало превращаться в слово.

— Может, пристанем на минуту? — предложил Артем. — Объяснитесь? — попытался заглянуть он в глаза, коснувшись плеча.

— Никого чужого больше не видно, — бодро доложил Паша, поднимая с плота длинный шест.