Напряжение

— Все правильно. Вот смотри. Показания дает маленькая девочка, восьми лет: «Я учусь в первом классе во вторую смену. Занятия начинаются в 13.30. Сегодня, 25 апреля, я вышла из дому, как всегда, десять минут второго. Когда я спускалась с четвертого этажа, то увидела на площадке между четвертым и третьим этажами, у окна, двух дяденек. Сколько им лет, сказать не могу, так как не знаю. Но они не старые. Один — высокий, в черном пальто, в светлой кепке; на шее — шарф в клетку коричневого цвета. Другой — ниже ростом. Он стоял ко мне спиной, и я его не запомнила. Когда я проходила мимо, то увидела, что высокий прячет в карман большую связку ключей». — Олег жирно подчеркнул красным карандашом слова: «высокий, в черном пальто, в светлой кепке; на шее — шарф в клетку коричневого цвета». — А вот что показывает Доломидзе из двадцать первого: «Около двух часов дня в мою квартиру кто-то позвонил. Я открыла дверь. Передо мной стоял высокий молодой мужчина лет 23—24 в черном пальто, в шапке-ушанке под котик. Еще я заметила клетчатый коричневый шарф, который выбился из-под пальто. Лицо у мужчины было бледное; скуластый, брови черные. Он спросил, здесь ли живет Бубенцов. Я ответила, что Бубенцов здесь не живет и никогда не жил и что на нашей лестнице таких нет. Он извинился и сказал, что, наверное, спутал адрес».

— Будем считать, что Доломидзе крупно повезло. Как это? Выиграла сто тысяч на трамвайный билет. — Гуляшкин засмеялся, почесал крупный, в порах, нос и закрыл глаза. Он любил вот так, на слух, улавливать какие-то мелочи, штришки, подмеченные в протоколе и упущенные при чтении глазами. — Скуластый, бледный, брови черные… Ну-ка, прочти показания Климова.

Позвонил капитан Лубко:

— Тут дружинники гражданина одного привели. Задержан в кинотеатре «Марс». Назвался Васильевым, на самом деле Дюдюкин Владимир Андреевич. При обыске обнаружена связка ключей.

— Ого, — отозвался Олег. — Я сейчас, — и повернулся к Гуляшкину: — Кажется, нас это заинтересует.

Прыгая через ступеньку, он сбежал вниз, во владения капитана.

— Который? Этот? Ну, пошли, — скомандовал он и пропустил парня вперед.

Молодой человек был высок; черное пальто, дешевое, но модное, хорошо сидело на нем. Когда он уселся возле стола, Олег убрал папки, бумаги и сказал:

— Посмотри-ка на меня. Что там у тебя под ногами?

— Ничего, — буркнул тот и покосился на Олега, недоброжелательно и боязливо.

Олег отметил, что у него черные густые брови.

— Звать-то как?

— Владимиром.

— Так. А фамилия?

— Дюдюкин.

— Хорошо. Живешь где?

— Солнечная, одиннадцать, квартира пятьдесят восемь.

— А не врешь? — насмешливо, но не удивляясь, спросил Олег, чтобы скрыть впечатление от ответа.

— Можете проверить.

— Документы есть при себе?

— Нету.

— Как же ты ходишь по улицам без документов? Сколько тебе лет?

— Девятнадцать. Сорок четвертого года рождения.

— Вижу. Не маленький. Работаешь, учишься?

— Работаю.

— Громче ты можешь говорить или нет? «Работаю». Где? Кем? Отвечай как следует, раз спрашивают.

— На авторемонтном заводе. Слесарем.

— Сегодня был на работе?

Дюдюкин не ответил. Олег видел его красное ухо, большое и тонкое, и сальные волосы, упавшие на лицо.

— Ну, да или нет? Был или не был?

— Не был.

Олег встал, прошелся по комнате, засунув руки в карманы.

— Почему? — отрывисто спросил он.

— Заболел.

— Бюллетень есть?

— Нет, я хотел идти к врачу, а…

— А попал в кино? Ну-ка, брось темнить. Откуда у тебя эти ключи? — Олег швырнул на стекло, покрывавшее стол, звонкую связку. Длинные тонкие ключи перемешались с толстыми, блестящие — с темными, тронутыми ржавчиной. — Что ты делал в кинотеатре? Почему наврал фамилию? Учти, если не скажешь правду, ты сделаешь себе же хуже. Понял? И знай: раз ты уже нас обманул, больше мы тебе не верим. И каждое твое слово будет проверено. — Он еще прошелся по комнате, туда-сюда, спросил: — Как, сейчас будешь говорить или посидишь, подумаешь до утра?

Парень молчал.

— Хорошо, тогда пойдем. Мне некогда…

— Лучше сейчас, — сказал Дюдюкин. — Можете проверять, я не боюсь. У меня мать на «Скороходе» работает. Встает она рано, раньше, чем я, и уходит. А я через полчаса просыпаюсь, по будильнику. Вчера я пришел поздно…

— Где же ты был?

— Ну, неважно, это не относится к делу.

— Если я спрашиваю, значит, относится. Не забывай, что ты не во дворе и не в школе, и я с тобой в игрушки не играю. Я должен знать все, что меня интересует. Итак?..

Дюдюкин глубоко вздохнул и покачал головой:

— Ну, девушка одна… У нее был, провожал… Пришел домой, лег спать, а будильник забыл завести. Проснулся — двадцать минут десятого. Не пойдешь же на завод! У нас за прогулы премии снимают, дело заводят, товарищеский суд… Я и решил в поликлинику податься, может, бюллетень дадут. А врач наш участковый с трех до шести принимает. Времени много оставалось. Вспомнил я о ключах, взял их да и пошел в кино.

— Хм, когда в кино идут, берут билет, а не ключи. Ну, хорошо, откуда они у тебя?