Напряжение

— Не нужно так, дорогой мой мальчик. Я сама предложила поговорить с тобой. Ты же знаешь, она мне вместо твоей мамы… Бедная Ганночка!

— Да я не о ней, — сказал Олег, вставая.

Людмила Филаретовна тоже поднялась из-за стола. Подойдя к племяннику, она обняла его голову и поцеловала:

— Смотрела я сейчас на тебя… Совсем взрослый мужчина. И мысли взрослые. Конечно, ты во многом прав.

— Мы, тетя Люда, быстрее других мужаем, а если хочешь — стареем: с какого угла смотреть. И вообще мы немного циники. Это наше профзаболевание. Зато контрасты заставляют выше ценить настоящее.

— Ты, я вижу, ничуть не раскаиваешься в своем выборе.

— Что ты! Конечно, нет, даже и говорить нечего.

— Ну, а жениться не собираешься? Не казни за любопытство: я ведь баба, а это самый первый бабий вопрос. Удивительно, что я тебя только сейчас об этом спрашиваю.

— Нет пока… Ты не беспокойся, предупрежу…

Олег вышел в чистенькую переднюю и накинул на себя пальто. Пролезая в рукава, он коснулся пальцами штукатурки. Тетя благодушно заметила:

— Англичане говорят в таком случае: «No room to swing a cat». He понимаешь? Дословно: «Нет комнаты покачать кошку», то есть «страшно тесно». У них часто такие смешные фразы… Да, подожди, пожалуйста, минутку.

Она поспешила в комнату, сгребла из вазы конфеты, нарезала куски вафельного торта и завернула все в газету:

— Захвати, ради бога, сорванцу. Ты его, верно, не больно-то балуешь сладким.

Олег не стал отказываться, сунул пакет под мышку и застучал подошвами по узкой крутой лестнице.

Глава третья

1

Утром Мигунов огорошил.

— Управление решило забрать к себе дела о квартирных кражах.

Олег возмутился:

— Вечная история. Как только что-нибудь поинтереснее, потруднее, так себе… А нам оставляется полное право заниматься карманниками, семейными склоками да мелким хулиганством.

— Ну что ты ерепенишься? Что я должен был, по-твоему, сказать: не нужна нам ваша помощь, сами сладим. Так, что ли? А кончится месяц, они посмотрят наши проценты и скажут: раскрываемость у них низкая, а предлагаем помощь — отказываются; зазнались!

— Да разве дело в процентах?

— Все! Хватит! Я всегда учитываю твои индивидуальные качества — буйный нрав и свободолюбивую душу. Мы договорились, что они пришлют оперативника. Поведете дело все вместе. И успокойся, а честолюбие запри в свой письменный стол.

Посланцем управления оказался Беклемишев, Костя Беклемишев, который блестяще заканчивал милицейскую школу в год поступления туда Олега. Беклемишев был по-настоящему талантлив, удачлив, обладал безупречной биографией и ко всему был хорош собой, то есть у него имелось все, что дает возможность человеку ходить легко и крупным шагом, не глядя под ноги и не считая пройденные километры. После школы его сразу взяли в управление. Олег встречал его там, но познакомиться не было случая.

Беклемишев вошел, безукоризненно выбритый, прекрасно, со вкусом одетый, приветливый:

— Рад вас видеть, оперы. Как работается?

Он положил на стол элегантную папку из какого-то нового, нарядного материала, переливавшегося разными цветами, и поздоровался с Гуляшкиным, с Олегом.

— Приказано присоединиться к вам, — сказал он. — Давайте взвесим наши возможности, посмотрим, что у нас есть, что сделано и чего нет. — Двумя пальцами он потянул за костяной замок «молнии», вынул из папки несколько рыжих картонных «дел» и протянул Гуляшкину. В них лежали документы сходных происшествий, взятые в других районах. — Прочитайте пока, а я займусь вашими. Мне кажется, здесь есть нечто общее. А потом обменяемся мнениями. Не возражаете?

Сняв серый пиджак, Беклемишев повесил его по-домашнему на спинку стула и остался в белой с просинью перлоновой сорочке. Закурил от большой блестящей зажигалки, отогнул тугой картон и начал читать.

Читал он сосредоточенно, ставя время от времени на полях восклицательные и вопросительные знаки своей красной шариковой ручкой и возвращаясь к прочитанным страницам. Когда звонил телефон, он брал, не глядя, трубку и называл свою фамилию. И хотя он раньше не бывал здесь, спрашивали, по-видимому, его, потому что он отдавал какие-то, распоряжения.

— Н-да, — неопределенно проговорил наконец Беклемишев, отложив в сторону бумаги и раздумывая. — С чего же вы начали?

Олег рассказал о трех версиях, разработанных ими.

— Мне нравится вторая, — заметил без колебания Беклемишев.

— Почему?

— Логически, ребята, она более точна и совершенна. Конечно, всякое бывает, возможно, преступник и живет рядом. Но в данном случае строить на этом версию — сомнительно.

— Наверное, поэтому первая и отпала очень скоро. Подозреваемый оказался в командировке. А вот вторая кое-что дала.

Беклемишев внимательно слушал все, что говорил Олег, потом, после вызова, поднялся и, накинув на плечи пиджак, медленно пошел к дежурному:

— Сейчас я кое-что принесу — может быть, пригодится.

— Хоть бы не темнил, что у него там, — проворчал Гуляшкин. Он с утра пребывал в плохом настроении, а в такие дни отличался молчаливостью.