Напросились: Она идет убивать

– Смейся, смейся, – зло проговорил сквозь зубы главарь, после своего очередного удара усаживаясь обратно на стул, – тем более что все равно тебе недолго осталось – и вот как раз в этом я абсолютно уверен! Меня же сейчас беспокоит немного иное, и тебе, наверное, будет интересно, что же это такое? Хорошо, я отвечу, но для этого придется возвращаться к твоей «отмороженной» «подружонке»… Так вот, что же мне еще непонятно? Вроде, мы привозим обыкновенную третьесортную шлюху, а оказывается, что она владеет всеми видами огнестрельных и холодных вооружений, а – кроме того! – также приемами рукопашного боя, причем лучше любого члена моей банды; в лесу же – как будто, «…мать вашу», случайно! – ее поджидает опытный офицер подразделений войск специального назначения – странно? – лично я скажу очень. И вот, – Виктор Павлович озарился торжественной мимикой, – мы и подошли к главному вопросу, который меня занимает: на кого вы работаете и какую здесь выполняете поставленную вам задачу?

– Это уже два вопроса, – иронично заметил прикованный к стулу пленник.

– Что? – не понял скрытого юмора атаман, мысли которого были направленны в этот момент совсем в ином направлении.

– Два вопроса, – повторился Ковров. – На кого работаете? И какая задача? Это два вопроса.

Очередной удар, произведенный кулаком прямо в челюсть, вернул спецназовца к суровой действительности; сплюнув наполнившиеся кровью слюни, он с ненавистью и презрением поглядел на безжалостного врага. Тот же, непринужденно вернувшись на свое удобное место, продолжил свою чересчур дотошную, хотя пока еще и не слишком изощренную словесную пытку:

– Я жду, когда ты дашь мне свои разъяснения: что же явилось главной причиной нашего краха и под чьим сейчас «колпаком» мы находимся? Да и еще… я бы в том числе не отказался узнать, с кем лично в эту минуту имею дело; и, думаю, это было бы вежливо, ведь я же представился.

– Дурак, атаман, ты дурак, – не унимался Ковров в своей непревзойденной решимости, – не видишь очевидных вещей… ведь если бы мы работали под прикрытием, то здесь бы давно уже было полным-полно вооруженных людей, и не каких-то там неуклюжих бандитов, а отлично подготовленных бойцов специальных подразделений. Да, мы с Машей знаем друг друга очень давно, но, поверь, наша встреча в лесу была абсолютно случайной. Я люблю эту милую девушку, а когда узнал, что ей угрожает очень и очень большая опасность, как, надеюсь, ты осилишь понять, – он сквозь страдания все же нашел в себе сил усмехнуться, – то волей-неволей был просто обязан ей в этой сложной ситуации помогать.

– Хоть, как ты и говоришь, я дурак, но в такие случайности я ни на йоту не верю, – сказал Борисов, внимательно выслушав объяснения прикованного к стулу невольника, как будто бы не поняв предназначавшихся ему оскорблений и не причинивший во время монолога тому никакой дополнительной боли; но зато, лишь только Иван замолчал, он тут же обратился к своим ожидавшим указаний подчиненным подельникам: – «Погрейте-ка» пока нашими специальными инструментами этого несговорчивого нахала, я же пока займусь другим, не менее важным, делом; да и… чтобы эффект был получше, грейте вот эти места.

Тут Виктор Павлович сдернул с тела пленного самодельную, давно уже ставшую слабой повязку, видневшуюся из-под разорванной накануне окровавленной гимнастерки, и обнажил зияющие на теле раны, оставленные чуть ранее огромными медвежьими лапами. Убедившись, что его поняли правильно, главарь быстрым шагом покинул пыточную каморку.

После его ухода оставшиеся два бандита принялись интенсивно прижигать оголенные раны пленника докрасна раскаленным металлом; тот терпел все предназначавшиеся ему пытки молча и не проронил больше ни единого звука; а во время третьего подхода герой-спецназовец лишился сознания.

Глава XXIII. Засада приготовлена

До вечера оставалось не так много времени, а Борисову необходимо было еще съездить убедиться, что западня, уготованная, как он уже точно был убежден, мнимой шалаве, соответствует его назойливым планам и находится в состоянии, способном захватить, ну, или уничтожить смертельного и уже основательно опостылевшего врага; что не говори, но к этому моменту он уже нисколько не сомневался, что против него проводится какая-то чрезвычайно секретная операция, поэтому и брошено на устранение лесных разбойников всего только три оперативных сотрудника, как следует понимать, какого-нибудь там ФСБ – хотя, может быть, даже и Интерпола? – а не целое специально-подготовленное подразделение; одного из них он убрал пусть и невзначай, но зато в самом начале, а так, наверное, его преступная группа давно была бы уже ликвидирована.