Напросились: Она идет убивать

– Я, Борисов Виктор Павлович, являюсь главным в банде лесных бандитов-головорезов. Основным нашим занятием являются, бесспорно, грабежи и разбои, которые мы проводим на всей территории Российской Федерации и ближнего зарубежья; основными же целями нашей преступной деятельности являются крупные банки и ювелирные магазины. Однако не только одно лишь это является основным источником наших незаконных доходов: мы качаем из земли нефть, которой здесь просто немерено, а затем продаем ее за бесценок китайцам, сами при этом чрезвычайно обогащаемся, так как наши поставки просто не имеют за собой никаких мыслимых и определенных государством границ…

Ковров, до этого слушавший это признание без особого интереса, вдруг не выдержал и, прерывая рассказ атамана, изобразил на своем измученном лице некоторое подобие ненавистной ухмылки, после чего с достоинством произнес:

– Не пойму, «…твою мать», зачем ты мне сейчас все это рассказываешь? Мне абсолютно не интересна та «хрень», за счет которой вы добываете свое пропитание!

– Вот один, такой же любознательный, как и ты, не далее трех дней назад тоже задавал мне этот вопрос – как ты думаешь, где он сейчас?

– Да, мне все это совершенно без разницы, так же, собственно, как и то, чем вы тут промышляете, – зло стиснув зубы, ожесточенно отвечал бывалый спецназовец.

– Неужели? – словно бы удивившись, широко раскрыл свои преступные зенки Борисов. – Что же, извини, ты тогда у нас, в такой лесной глуши, делаешь? Ну, да ладно, этот вопрос я задам тебе позже, а пока продолжу ставить тебя в полный курс нашей жизни – ведь ты же этого хочешь? – он на секунду заострил на пленнике внимательный взгляд и, не увидев в визави никакой ответной реакции, тут же продолжил: – Так вот, китайцы – народ очень сговорчивый и сметливый; они быстро сообразили, что покупать у нас нефть за полцены намного выгодней и гораздо дешевле. Но, кроме всего этого, они еще и не дураки, поэтому, заключив с «Газпромом» официальный договор, подтверждающий законное приобретение «черного золота», они, действуя под этой эгидой, заодно «под шумок» вывозят и нашу незаконно до́бытую продукцию. Хочешь узнать: как происходит весь этот преступный процесс?

– Нет ни малейшего интереса, – продолжая изображать презрительную усмешку, выразил свое однозначное мнение невероятно стойкий военнослужащий.

– Странно, агент-спецназовец, я думал, ты здесь как раз только за этим?.. Ну да, как бы там ни было, а я все-таки расскажу, – промолвил разгоряченный Борисов настоятельным тоном, и дальше его речь «потекла», какое-то время больше не прерываясь: – Недалеко отсюда мы разработали несколько скважин, они же в свою очередь обильно снабжают нас нефтью; извлеченный из земли продукт мы, используя помощь двух имеющихся у нас передвижных автоцистерн, по бывшей узкоколейке перевозим на возможно короткое расстояние к шоссейной дороге; там, дабы обеспечить нашу секретность, на несколько километров тянется труднопроходимая лесная дорога, по которой, поверь, никто, кроме нас разумеется, и не ездит, потому что, в силу предпринятых нами мер таинственности, про нее в общем-то даже не знают. На стыке этой дороги и узкоколейки у нас имеет огромный подземный резервуар, куда мы и сливаем добытые нами нефтепродукты; под землей от этой емкости вплоть до самой трассы тянется специально установленная там пластиковая труба; она же в своем окончании, как нетрудно догадаться, имеет выход наружу – и вот именно через нее китайцы периодически заполняют подгоняемые ими автоцистерны и вместе с официально оформленной нефтью гонят к себе на так называемую «малую Родину», другими словами, прямиком в Поднебесную. С документами в этом случае у них все в порядке, и правомочность грузов ни у кого не вызывает сомнений.

Замолчав, Виктор Павлович принялся внимательно изучать лицо своего врага, пытаясь проникнуть в самую глубину его мыслей и «прочитать» там то, о чем же тот сейчас думает, а самое главное, он пытался понять, какое впечатление произвел его рассказ на этого, как бандит для себя уже определенного считал, засланного, да и, кроме всего прочего, еще и крайне «неблагодарного», слушателя. Но Иван оставался, казалось бы, совершенно беспристрастно невозмутимым, ничем не выказывая, что в действительности творится в эту суровую минуту у него в голове. Определившись, что разгадать замыслы этого по всем понятиям стойкого человека без грубой физической пытки, ну! никак не получится, атаман, продолжая упиваться своим превосходством, продолжил:

– Как ты понимаешь, что, узнав все эти подробности, шансов выбраться отсюда живым у тебя попросту не осталось, в связи с чем нисколько не удивлюсь, если ты вдруг спросишь, зачем же я тебе все это, на «хер», изложил в таких мельчайших подробностях.

– Зачем? – искренне удивился Ковров.