Напросились: Она идет убивать

– Это штраф за твою разговорчивость, – выдал свое суровое заключение непримиримый Петрович, дополнив его «заезженной» поговоркой: – Болтун – находка для шпиона. Запомни это высказывание как следует и старайся побольше держать язык за зубами, а то рано или поздно тебе его, не сомневайся, укоротят, и притом очень значительно.

Немного поворчав, молодой преступник заступил на вверенный ему пост, а остальные, расположившись по кругу костра, сломленные усталостью, практически сразу уснули.

Глава XXIV. Жестокая битва

Мария проспала не более трех часов. Ей снился сон, как она вместе со своим неразлучным Иваном отрыла его тайник с золотом, после чего они отправились тратить вырученные от его продажи деньги на теплый берег Черного моря; они наслаждались ласкающими лучами осеннего солнца, купаясь в лазурных водах прибрежного акватория; казалось бы, ничто не сможет омрачить их несказанного счастья, но вдруг над небом стали сгущаться густые темно-синие тучи, погружая мир в полнейший мрак и ненастье. Из окутавшей прибрежную полосу темноты внезапно появился ненавистный Борисов, который, жутко хохоча, тем не менее сохраняя грозный вид, зловеще так приговаривал:

– Ты уже все проспала!.. Я давно уже убил твоего Ваню.

Обливаясь холодным потом, девушка резко открыла глаза, не сразу сообразив, где же она в действительности находится; из груди ее в этот момент готов был вырваться крик отчаяния, но она инстинктивно зажала рот обеими своими небольшими ладошками, предотвратив таким образом свое чрезвычайно быстрое и совсем ненужное рассекречивание. Через несколько минут, сбросив с себя остатки кошмарного сна, она вспомнила все, что с ней за последнее время случилось. Вглядевшись вперед, Вихрева смогла определить со всей достоверностью, и безо всяких сомнений, что возле костра сидит только один, единственный, человек, удачно повернувшейся к ней спиной. «Где же все остальные? – промелькнула в ее голове тревожная мысль и, продолжая размышлять, снова подумала: – Неужели готовят мне какую-нибудь очередную мерзкую пакость?»

Закравшиеся сомнения не давали Марии покоя, и она решила немного приблизиться, чтобы, оказавшись ближе к месту, развеять свои недобрые подозрения. Стараясь создавать как можно менее предательского шума, она, отжавшись от земли, оказалась на кулаках и концах носков своих армейских ботинок; так, как это принято говорить, «на четырех костях», она стала медленно приближаться к ночному «лежбищу», облюбованному жестокими лесными разбойниками; в этом праведном стремлении ей практически ничего не мешало: автоматы она оставила на «квадроцикле», при же ней находились только следующие предметы вооружения: полюбившаяся ей снайперская винтовка, закрепленная на спине, пистолет (в кобуре), неизменный складной ножик и финка-клинок Кирпича, захваченная ею в качестве боевого трофея; как раз его-то она и сжимала сейчас в правой руке, готовая пустить в ход в любую следующую минуту.

Приблизившись к бандитскому биваку, она с определенным удовлетвореньем отметила, что один сидит на «часах», а остальные развалились на холодной земле, забывшись глубокими сновидениями. Неожиданно! Оказавшись от дежурного на расстоянии, не превышающим каких-то двух метров, Маша, неосторожно передвигая руку, опустила ее на сухую ветку, которая, обломившись, издала своеобразный хрустящий треск, способный навести всякого, кто его слышал, на сопутствующие и неизменные размышления.

Так получилось и в этом, ничем не особенном случае: услышав позади себя шум, Башкан стал медленно поворачивать голову вправо, чтобы воочию удостовериться, что же явилось причиной этого внезапного звука; в похожих случаях все решают доли секунды, поэтому Мария, поняв, что уже практически обнаружена, резким движением поджала под себя обе ноги и, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя своими конечностями, словно бы изображая нападение черной пантеры, уподобившись ужасающей, чудовищной тени, выпрыгнула из скрывавшего ее до этого мгновения мрака… одного прыжка ей оказалось достаточно, чтобы оказаться подле лишь на короткий промежуток обескураженного врага. Увидев его юное, почти еще детское, но притом и довольно большое лицо, она успела подумать: «Какой еще молодой, а ведь мог бы жить, если бы не связался с этой лесной шайкой то ли разбойников, то просто моральных уродов». Однако, эта мысль не помешала ей нанести не менее пяти ударов ножом в шею этого незадачливого юнца, желавшего ей смерти ничуть не меньше, а возможно даже и больше.