Напутствие: 9 уроков для замечательной жизни

Противоположность ненависти – это попытка с помощью сострадания, компромисса и мужества изменить те взгляды окружающих, с которыми вы не согласны. Начинать нужно с азов. Когда малыш Джонни играет в бейсбол с малышом Томми и Джонни что-то не нравится, вы учите его не бить Томми битой, а разрешить вопрос мирно, поговорить с ним.

Захария Чафи, профессор этики, учил нас, что каждый заслуживает к себе справедливого отношения. Не только земляки или соседи, которые выглядят и говорят, как вы, и не только законопослушные граждане – он говорил обо всех без исключения. Лишь 1 % ДНК отличает вас от остальных живущих на земле людей, и неважно, как они выглядят, откуда родом они или их предки, на каком языке говорят, во что верят, преступники они, злые или психопаты. Что бы ни случилось, нормы для всех нас одни, и особенно, если речь заходит о справедливости, которая должна венчать собой цивилизацию и оберегать человечество. Казалось бы, в двадцать первом все должны это понимать, но положение в мире говорит об обратном. В обычной жизни так нужно относиться и к прохожему, который вам не нравится, двоюродному брату, с которым вы рассорились, и вашему подчиненному в офисе. Оксфордский словарь определяет слово «справедливо» как «правильно и честно с моральной точки зрения». Спросите себя, так ли вы относитесь к окружающим, и, если понадобится, внесите необходимые изменения. Злые люди тоже могут жить припеваючи, но, по моему скромному мнению, это отнюдь не то же самое.

Но настоящим ученым мужем из всех преподавателей был Роско Паунд (который, вы не поверите, начинал карьеру как ботаник!). Он открыл мне глаза на юриспруденцию и историко-философские основы различных правовых школ. Думаю, что вы не расстроитесь, если я не стану вдаваться в подробности, иначе мой труд займет несколько томов.

Профессора вселили в меня уверенность, что если я буду очень стараться, то смогу сравниться с лучшими из лучших. Ибо еще одним важным уроком, который я усвоил в стенах Гарварда, стало то, что люди делятся на классы.

Меня окружали дети богачей. Они вставали с места, когда задавали вопросы профессору, носили клетчатые носки и коричневые мокасины, состояли в различных братствах, пили коктейли и казались мне пришельцами из другого мира. Гарвард стал для меня испытанием и открыл новые возможности в жизни. Пока остальные студенты проводили выходные, катаясь на лодке по реке Чарльз, я обретался на чердаке, который делил с другим еврейским юношей из Городского колледжа, ведь платить восемь долларов в неделю за аренду в одиночку было мне не по карману.

На том чердаке стоял маленький письменный стол, над которым висела единственная лампочка. Из окна я видел, как развлекаются другие студенты, один из них сутки напролет полировал свой шикарный красный кабриолет, припаркованный на заднем дворе соседнего дома. Я смотрел и думал: «Интересно, он понимает, как ему повезло». Если я хотел съездить домой на праздники, то мне приходилось добираться автостопом.

У меня с ними не было ничего общего. Я не участвовал в коллективных мероприятиях: не ездил с ними в Бостон на бурлеск-шоу и не ходил на свидания с девчонками. Я сказал себе: «Бен, ты просто потеряешь там время». Я либо учился, либо пытался заработать на хлеб. Я поставил перед собой цель стараться изо всех сил.

Почему? Да денег не было. Мои родители книг не читали. Никто из наших знакомых не заканчивал колледж, это был совершенно иной мир. Я знал, что мне нужно много работать, чтобы удержать то, чего достиг, ведь у меня нет богатого папы, который в случае чего внес бы за меня залог или купил бы мне красивую машину. Я учусь на лучшем юридическом факультете в мире, судьба подарила мне шанс добиться всего самому. Я думал: «Парень, если ты сейчас не постараешься как следует, то будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь». Я хотел выделяться благодаря знаниям, а не богатству. Вот что подталкивало меня вперед.

Некоторым людям важно знать, что их падение застраховано крепкой сеткой. В этом есть смысл. Если вы знаете, что в случае увольнения в худшем случае потеряете сбережения или переедете обратно к родителям, то чувствуете себя свободнее, не боитесь рисковать и совершать ошибки. Но как человек, не обладавший в юности подобной страховочной сеткой, я вижу плюсы в том, чтобы на время забывать о ее существовании. Представьте, что вы взбираетесь на гору, внизу торчат груды острых камней, а впереди ждет вершина мира, тогда волей-неволей вам приходится найти в себе силы и смелость, чтобы продолжить восхождение. Когда под вами натянута страховочная сетка, легко облениться. Стремясь заполучить желаемое, вы острее чувствуете голод и становитесь более целеустремленными, творческими и страстными.