Напутствие: 9 уроков для замечательной жизни

Главная помеха на пути к самореализации – сравнение. Глаза лошадей закрыты шорами – так они не видят, что происходит по сторонам и сохраняют спокойствие. Нам стоит взять этот прием на вооружение. Не позволяйте успехам окружающих мешать вам наслаждаться своими достижениями и всегда помните, что радость ближнего не затмевает вашу собственную.

Ищите маленькие радости во всем, что вас окружает, и это послужит хорошей опорой, как масло, которое подливают в огонь, чтобы он не погас. Говорите себе, что счастье не в том, чтобы довольствоваться малым, а в том, чтобы стремиться к далеким и несбыточным целям: найти работу мечты, дом мечты или встретить любовь всей своей жизни. Чтобы найти радость, нужно смотреть по сторонам. Счастье вам ничем не обязано. Это не человек или система, на которую можно злиться и обижаться. Это эмоция, и только вы в ответе за нее. Вы сами выбираете, в чем искать радость. Какое счастье, что небо голубое, как приятно плотно пообедать, свернуться калачиком в кровати и переждать, пока за окном льет как из ведра, или выпить чашечку отличного кофе. Мало найти счастье, его еще нужно прочувствовать.

У меня занятный склад ума. Я все запоминаю с первого раза. В восьмом классе, когда я жил с матерью и отчимом в Бронксе, миссис Коннели сообщила, что директор хочет встретиться с моими родителями. Я не мог понять, что натворил. На встрече миссис Коннели сказала, что я необычный ребенок, и хотя мама уже о чем-то таком догадывалась, услышав, что учительница советует перевести меня в особую школу, причем не для малолетних преступников, а для «одаренных детей», она чуть не потеряла дар речи. Мы тогда ничего не поняли, потому что не привыкли к подаркам.

Миссис Коннели рассказала, что в Нью-Йорке есть уникальная школа имени Таузенда Харриса[4], успешно закончив которую можно без дополнительных экзаменов поступить в Городской колледж Нью-Йорка. Никто из наших знакомых в колледже не учился, среди эмигрантов высшим достижением считалось окончить среднюю школу. Но я загорелся идеей. Передо мной открылись новые возможности.

В школе Таузенд Харрис преподавали профессора колледжа, а программа была рассчитана на студентов. Я понял очень важную вещь: учиться необходимо. Но я в этом деле был новичком, а потому оглянуться не успел, как завалил французский и алгебру. Правда, французским я заинтересовался чуть позднее, когда влюбился в прекрасную актрису по имени Даниэль Дарье[5]. Она была похожа на Ингрид Бергман, а фильмы с ее участием крутили в ближайшем кинотеатре. За ней еще ухаживал Шарль Буайе[6]. Я успевал любоваться ею и следить за английскими субтитрами. Отличный способ обучения: стоило мне начать копировать произношение Шарля Буайе, как я стал лучше понимать, что говорит о битве на Марне[7] мой учитель по французскому. Спустя годы я стал ценным переводчиком, а после войны даже сопровождал Рене Кассена, нобелевского лауреата и одного из авторов Всеобщей декларации прав человека, во время его тура по США. И все из-за любви к той француженке. Но она была красоткой.

Это урок для всех нас: учиться нужно везде и всегда. Не упускайте такую возможность, когда смотрите фильм, читаете книгу, идете по улице или разговариваете с кем-нибудь. Любое занятие открывает путь к новому знанию, и неизвестно, в какой момент оно вам пригодится.

В старшей школе денег на обед у меня не было, но я придумал, как подзаработать: купил перфокарту с сотней отверстий, в каждое из них засунул по свернутой бумажке и предлагал ребятам испытать удачу за символическую плату в один цент. Тот, кому попадался билет с надписью «приз» или «удача», выигрывал от одного до десяти центов. Мои друзья из Адской кухни гордились бы, узнав, какую аферу я проворачиваю. Вот только уборщик жаловался, что весь пол в туалете усеян какими-то бумажками. В конце концов меня вызвали к декану. Мистер Честни, тиран по призванию, угрожая исключением, потребовал встречи с моим отцом. К тому моменту я не видел папу уже год, но сразу же позвонил ему и стал умолять о помощи, ведь иначе перспективы открывались нерадостные.

– Исключить? А это как? – спросил он.

Я объяснил, что это похоже на расстрел:

– За что?

Я сказал, что пытался заработать деньги на еду.

– И за это тебя хотят расстрелять?

Вот так отцу пришлось выслушать лекцию об азартных играх, отцовском воспитании, о том, что это мой последний шанс и Боже, благослови Америку! Папа растерялся, но неукоснительно следовал моему совету и молча кивал.

Но мистер Честни, этот строгий блюститель порядка, не проникся ко мне симпатией. Спустя некоторое время он снова вызвал меня и отчитал за прогулы физкультуры. В ответ он услышал, что в акробатике мне нет равных, а по канату я взбираюсь быстрее обезьяны. К тому же без меня не обходится ни одна живая пирамида.

– Меня знают все учителя физкультуры. А уроки я не посещаю, потому что они накладываются на мой обед, – объяснил я.

Но этот бюрократ поставил мне ультиматум:

– Если не будешь посещать уроки по расписанию, то не видать тебе колледжа как своих ушей.