Наречённая. Книга 2 (СИ)

«Не нужно быть наивной, Истана, он хочет, чтобы ты мучилась».

Он всё это подстроил! Оставив меня в замке, передав в руки Фоглата, знал, что я сбегу, знал, что мне пришлось пережить, а потом просто пришёл за мной, чтобы вновь мучить! Меня затрясло от распирающих острых противоречивых чувств так, что комната померкла.

Я провела по влажному лицу, убирая взмокшие пряди за спину, выдохнула судорожно. В груди запекло. Невыносимо душно и тесно, страшно хотелось пить. Я медленно поднялась с постели, поправляя сбившуюся сорочку, все мышцы горели и дрожали от напряжения, от бурного выплеска, который я не хотела испытывать. Прошла к столу, где стоял кувшин с водой. Пила долго, но безвкусная тёплая вода так и не утолила жажды. Уж лучше бы убил, чем сделал своей подстилкой, своей рабыней. От этого мерзко стало и отвратительно. Его руки, его пальцы всё ещё жгли кожу повсюду, его слова и поцелуи ощущались так явственно, что немело в животе и будоражило. И за что мне это всё? Непрошенное волнение всколыхнулось внутри. Я тряхнула головой, разметав растрёпанные косы. Схватив гребень, принялась расчёсывать. Лучше поторопиться, чтобы он снова сюда не поднялся.

Когда за дверью послышались шаги, я вздрогнула, бросилась к двери, чтобы запереться, но опасаться не следовало — пришла одна из служанок двора, внося в руках целую гору одежды. Та самая, из лавки Улрике. Тошнота подкатила к горлу от одного только воспоминания, как любезно та принимала ван Ремарта у себя. Служанка предложила помощь в сборах, но я отказалась. Не хочу, чтобы кто-то видел оставленные Мааром следы на моей коже, хотя та уже всё поняла по запаху близости, который тут витал, загустилась краской. Выпроводив её, отказавшись и от завтрака, я вернулась к стопке, борясь с желанием всё это сгрести в охапку и выбросить в окно, прочь. Фыркнула горько, сожалея, что не могу этого сделать — тёплые вещи мне были необходимы, чтобы не околеть в этих мёртвых, проклятой богиней землях. А тем более, из таких качественных, уж не говоря об их красоте и богатстве, тканей.

Смыв тщательно все следы страсти, оставленные на мне исгаром, и заплетя волосы, я принялась за одежду и едва не выронила платье из рук. Оказывается, здесь были ещё и украшения: витые, тонкие, золотистые и серебряные браслеты лежали прямо между платьями, из этого же метала и подвески, не слишком массивные, очень тонкой работы, с переплетённым растительным орнаментом. Такой красоты я давно не видела, очень давно. Протянула руки, намереваясь взять, потрогать, примерить, но тут же отдёрнула. Мне от него ничего не нужно. Пусть дарит своим любовницам. Я задохнулась бессильно от собственной ярости. Улрике ничего ведь дурного мне не сделала, а я уже считаю её своим врагом. Я взяла свой дорожный мешок и смахнула украшения в него. Надевать это я не стану, но и выбрасывать — тоже. В глубине души я всё ещё теплила надежду, что мне удастся попасть к Баккэ. А драгоценности ещё пригодятся. Буду считать это платой за то, что мне пришлось пережить. Одевшись и собрав свой дорожный мешок, который заметно увеличился в объёмах, я оставила его в комнате — пусть кто-то из мужчин поднимется за ним. Но как только вышла за двери, увидела неподалёку лойона, что стоял истуканом чуть в стороне. Маар всё же приставил стражу к моей двери. Внутри горячо сделалось от досады.

— Забери вещи, — велела я, не скрывая своего негодования.

Лойон прошёл внутрь, а я спустилась по лестнице, не стала идти через общий зал, повернула к задней двери, что вела прямиком во двор, слыша за своей спиной шаги нагнавшего меня «стража».

Все уже были на улице, и мне уже вскоре подвели лошадь, теперь другую, бурую с чёрной гривой. Как мне представлялось, до Отмора теперь уже недалеко, а потому в седле недолго ещё оставалось быть. Надев перчатки, которые я так же отыскала в своих новых вещах, взялась за поводья, повернулась, осматривая мужчин, выискивая Маара, но Ремарта не было. Я оглянулась, давая знак своему надсмотрщику помочь мне подняться.

— А Маар, разве он не в отряде поедет? — всё же не удержалась — спросила, кусая себе язык.

— Он уехал вперёд, — ответил русобородый лойон, подавая мне в руки поводья.

— А что так? — не удержалась и от следующего вопроса.

— Поблизости нойраны, — коротко ответил он, но этого было достаточно.

Я подняла взгляд и тут же столкнулась со взглядом карих глаз Фолка — его я запомнила ещё с тех пор, когда тот сторожил меня у шатра Доната. Я вновь обвела взглядом двор, выискивая молодого воина, но его не было, как и Шеда, и ещё нескольких лойнов, которые, видимо, уехали вперёд. Мужчины поднялись в сёдла, открылись скрипнув, ворота, и всадники одним за другим покинули постоялый двор «Золотой вереск». Вновь сердце тронула горечь от того, что мне так и не удалось попасть к целительнице, вновь угодив в клетку исгара. Впрочем, я верно из неё ещё и не вырывалась.