Наречённая. Книга 2 (СИ)

— Убей. Я ничем не пользуюсь, ты волен делать со мной, что хочешь, ты можешь это сделать прямо сейчас… иначе… — сощурила я глаза от проступающей влаги, — …это сделаю я. Я убью тебя, как убила твоего брата, однажды всажу тебе нож в спину, — выпалила яростно и бессильно.

Глаза Маар стали чернее смолы, такие густые, обволакивающие, топкие, я трепетала и вязла в них. Он набросился на мои губы, впиваясь жадно, я отвечала, терзая его губы, рвя мягкую плоть зубами до крови, но он не чувствовал, он будто обратился весь в камень горячий, напряжённый, тяжёлый, он душил, и я, безвольно распластавшись под ним, словно бабочка, позволяла его пальцам собирать соки, сочащиеся из моего сжимающегося лона, совершая круговые движения, вынуждая вздрагивать и рвано дышать. Я скользила по его нижней губе языком, слизывая самым кончиком солёную кровь. Смотрела твёрдо и ненавистно в ему глаза. Я не боюсь его. Не боюсь того, что исгар сделает в следующий миг. Я не боюсь умереть от его рук.

— Ты такая невинная и порочная, такая опасная и ядовитая, ассару. Не знаю, в какой миг мне хочется стиснуть тебя и убивать каждого, кто приближается к тебе, а в какой — сломить, чтобы избавиться от этого яда в своей крови.

Он обхватил меня, и в следующий миг я оказываюсь сверху, исгар взял мою руку и опустил вниз, вынуждая обхватить его член, но сомкнуть пальцы кольцом не получилось. Маар шумно выдохнул, когда мои пальцы начинали поглаживать разгорячённую нежную кожу его огромного члена. Ремарт выпустил мою руку, пронизав волосы пальцами, потянул вниз, заставляя спуститься к поясу, самой сжимая его член в руке. Маар зарылся в мои волосы сильнее, вынуждая поднять голову и посмотреть на него.

— Даю тебе полное право расправиться со мной прямо сейчас, — бросил в меня той же колкостью, отомстив.

Я вспыхнула, но глаза Ремарта блестели вовсе не от насмешки, а от голода, самого настоящего, животного, дикого, безумного. Я судорожно втянула в себя воздух, моё тело реагировало на мужчину не так, как кричал мне разум, безнадёжно бился о стену. Я сжала его твёрдый ствол сильнее, двигая пальцами резко, грубо, но только моя злость обернулась для меня поражением. Я смотрела в его лицо, его подбородок чуть поднят кверху, глаза прикрыты, губы выпускают шумное дыхание. Лицо Ремарта подёрнулось мукой, он опустил голову.

— Позволь тебе помочь, ассару.

Обхватил мне шею слегка надавив, и я прикоснулась губами к крупной головке, собирая с неё солоноватую каплю смазки, выделившуюся на конце. Маар толкнулся плавно, я обхватила губами навершие, скользя от самой головки до середины. С каждым движением бёдер он проникал всё глубже и глубже. Я ударила языком снизу, заставив его выйти, но только услышала его стон. Маар дал передышку на мгновение и вновь толкнулся мне в губы членом, двигался от основания ствола до головки и обратно. Я чувствовала губами взбухшие вены, его жар и накал. Он зажал мою голову между своих ладоней и несколько раз дёрнулся членом в моём рту особенно глубоко. Я едва не задохнулась.

Я вся горела от злости, от ненависти, от страсти и желания, всё во мне смешалось в один клубок. Его запах проникал в поры, будоражил так, что темнело в голове и кружилось. Он вынуждал делать то, чего я не хотела, но почему-то жаждущее томление разливается в животе, болезненно нетерпеливое — сумасшествие. Меня будоражил его вид — красивого совершенного тела воина, которое от моих касаний напрягалось, отзывалось дрожью, тяжело поднималась во вдохе его мощная грудь, судорожно трепетали крылья носа, и сухо ходил кадык по горлу, и заволакивала его глаза пелена желания. Внутри поднялось удовольствие от этой власти над ним, пугающей. Я видела, как он сдерживается, запрокидывая голову сглатывая и вновь смотрел на меня, чтобы не кончить раньше, как выступают вены на шее, а дыхание срывается. Маар жадно глотал воздух, нависая надо мной, не сводя глаз с лица. Моё лоно сжалось, почувствовав его в себе.