Наречённая. Книга 2 (СИ)

Мы шли многочленными переходами, стылыми, полутёмными, потом они сменились на более светлые, где уже горели огни на стенах в держателях и в венцах канделябров под самым потолком. Теперь шли через комнаты, что напоминали больше пещеры, шаги отдавались в прохладных туннелях гулом. Почти в каждой комнате горел камин, будто маленькие сердца трепыхались в огромны каменные склепах. Было тут всё необходимое для тепла и уюта — шкуры, они везде: расстелены на полах, креслах, диванах, стенах. Несмотря на мрачность замка здесь имелась, хоть и массивная, но украшенная резьбой мебель.

Меня заперли в одной из таких комнат. С внешней стороны щёлкнул замок, эхом отдаваясь в полупустых покоях. Вот и всё — я в клетке, меня заточили в ней, заперли на замок надолго, теперь я тут как украшение, как атрибут и игрушка для всех. Оставалось только ждать, когда хозяин устанет забавляться своим приобретением. Я суетливо заходила по пустующей комнате, как зверёк в западне. Окно с толстыми стёклами и решётками выходило на лесистые холмы. Тяжёлое небо давило — на высоте это ощущалось особенно. Высота головокружительная, где-то внизу лабиринты дворов, огороженные стенами.

Я довольно долго стояла у окна, ожидая, что ко мне придут, но, конечно, об узнице никто не станет заботиться, и мне чётко дали это понять. Я смотрела вдаль, ощущая, как на меня шквалом накатывают и омывают волны усталости — меня буквально вытесняет в топкую полудрёму. Почувствовав, что ноги зудят и больше не держат, я прошла к постели и легла. Прикрыла веки и сразу погрузилась в дремоту, только на краю сознания ухватываю мысль за хвост, что я очень много в последнее время сплю, но она ускользает, а меня швыряет в океан безмятежности.

Моё спокойствие нарушил посторонний звук. Меня грубо выдёргивает из умиротворения скрежет замка. Вскидываюсь с кровати, моргая часто. В покоях уже темно, и только тлеющие угли камина позволяют мне рассмотреть вошедших. Две женщины скользнули в комнату: молодая и зрелая. У молодой в руках стопка тканей, у женщины — сума. Кто она, и что ей надо? Явно не живёт в замке — на плечах дорожный плащ, который она скидывает с себя и кладёт на кресло. Гостьи молча передвигались по комнате по-хозяйски, будто и не замечали меня. Вскоре были зажжены свечи, растоплен камин, молодая служанка выстелила принесёнными простынями и одеялами мою постель, на которой я незаметно для себя уснула.

— Кто вы? — обратилась я к женщине, которая приблизилась ко мне.

Вопрос хоть и запоздалый, но важный. Вблизи, при огнях я рассмотрела её лучше: тёмные с сединой волосы сплетены в косы и закручены вокруг головы, прикрыты сеткой. Простое платье зелёного цвета. Она подвернула просторные рукава и открыла котомку, вытаскивая оттуда свёртки, разворачивая, выкладывая странные предметы. Внутри меня похолодело от их вида, какие-то инструменты, непонятные мне. Жутко пугают. Для чего они? Что она собирается делать? Я отшатываюсь.

— Не волнуйся, — перехватывает меня за плечи вторая женщина, возвращая к кровати, — так нужно, нужно тебя осмотреть. Это приказ короля. Хотя мне и так уже всё понятно.

Она ощупала меня взглядом, а меня наизнанку вывернуло от того, что кто-то хочет вторгнуться в моё пространство, хозяйничая в нём, как вздумается! Она подняла ко мне руки, я отбила её попытки коснуться, выскользнула, но крепкие руки женщины поймали тут же, откидывая меня на постель.

— Не дури, — строго пронизывает она меня шипастым взглядом, пришпиливая к постели.

Я в ошеломлении уставилась на неё — весь мой страх и гнев куда-то исчезли, я вновь ощутила так остро себя заложницей, беззащитной и ранимой, что мне захотелось рыдать.

— Не глупи, так нужно — повторила женщина, процедив сквозь зубы, видя мой надрывный взгляд, поглядывая в сторону двери и служанки, которая будто и не замечала, что тут происходит. — Если будешь кричать и отбиваться, то его высочество примет более жёсткие меры, а это, поверь, не самое приятное. Так что лучше успокойся и не дергайся, чтобы я не причинила тебе вреда.

Я дышала часто и глубоко, осмысливая всё сказанное, понимая, что она права, но даться чужим людям, чужим рукам — от этой мысли скручивало меня беспощадно, будто привязанную на шее верёвку вдруг дёргают, заставляя падать на колени и подчиняться. Ломать себя, покоряясь. Но если дамся один раз, то считай, что сдалась… Я бросила взгляд на стол. Всё случилось молниеносно — я схватила один из странных приборов с металлическим, похожим на скальпель, наконечником, вскинула руку, угрожая расправой, если незнакомка вздумает ко мне ещё раз прикоснуться.

Женщина замерла, побелела, глаза похолодели и стали твёрже льда, но внешне она оставалась спокойной и непоколебимой даже несмотря на то, что это оружие запросто может пойти в ход и пустить ей кровь.

— Убирайся отсюда, — прошипела я, вкладывая в голос столько холода, что даже свело горло, и посмотрела так, чтобы у той не оставалось никаких сомнений в том, что я смогу убить — это было действительно так.