Наречия (Adverbs)

За дверью оказалась гостиная, которая переходила в небольшую кухню, где хозяин дома готовил себе еду и ел, после чего садился на диван в той части, что служила гостиной, и клал ноги на заваленный журналами столик. Майку было все равно, какие журналы получал этот человек, главное, что он понравился ему с первого взгляда. И Майк пожирал его глазами.

– Прошу прощения, я как раз хотел отлучиться на минутку, – сказал хозяин дома, – когда вы позвонили в дверь.

– Ничего страшного, никаких проблем, – отозвался почтальон и повел сына в комнату, чтобы тот сел на диван. Хозяин дома номер 1602 удалился, а двое визитеров неожиданно обнаружили, что в комнате они не одни: там еще сидела женщина. Женщину они сразу не заметили, потому что ее загораживал торшер.

– Привет! – сказала женщина. Ее звали Мюриэль.

– О господи! – воскликнул почтальон, привстав с дивана. – Я и не подозревал, что у него кто-то есть.

– Представьте себе, – ответила женщина, – у нас с ним, скажем так, встреча после долгой разлуки.

– Встреча после долгой разлуки?

– Да-да, – ответила женщина и потянулась к стопке журналов. Наверху лежало что-то вроде вскрытого конверта.

– Не надо! – вскричал почтальон. – Как можно читать чужие письма? Возьми это себе на заметку, Майк, для твоего сочинения. Никогда не читайте чужих писем. Твоей учительнице это понравится.

– Ничего страшного, – сказала Мюриэль, протягивая ему письмо. – Можете прочесть.

Хозяин дома номер 1602 умыл лицо с гораздо большим усердием, чем то, которое обычно проявляем в таких случаях все мы. Сначала Мюриэль, теперь вот почтальон с сынишкой. Он посмотрел на свое отражение в зеркале ванной комнаты. Ну почему оно свалилось именно на него? Зачем вся эта любовь и притом именно сегодня?

Никто не даст вам ответ на эти вопросы. Человек потянулся за полотенцем, и в это в мгновение в дверь позвонили вновь.

Дорогой Джо!

У меня есть основания полагать, что вы мой сын, а я, соответственно, ваша мать. Когда мне было шестнадцать с половиной лет, я забеременела и отдала ребенка своим родителям, попросив, чтобы они никому не рассказывали. И они сдержали слово. Ты был моим сыночком, моим сладким, моим сахарным, моим коричным, моим ненаглядным. Я назвала тебя Джо по очевидным соображениям, и номере того, как шли годы, мне стало очень грустно и одиноко, поэтому я наняла двух детективов, чтобы они тебя отыскали, мою кровинушку. Нет, мне не нужны от тебя деньги или что-то еще. Я нормальный человек, как и все другие, и я просто хочу познакомиться с тобой, потому что ты мой сынок, сынок.

С любовью, Мюриэль, твоя родная мать.

– Выходит, – вздохнул почтальон, – его зовут Джо.

– Мне нравится имя Джо, – вставил слово Майк.

– Оно всем нравится, – сказал почтальон. – А вы, значит, Мюриэль. Что ж, единственное, что я могу вам сказать: примите мои поздравления.

– Прошу прощения, – произнес хозяин дома и прошагал через гостиную. – Я должен открыть дверь.

Он даже не замедлил шага, пораженный собственным решением не обращать внимания на то, о чем они беседуют между собой. В любом случае это было неправдой. Хозяин дома номер 1602 был как две капли воды похож на собственного отца, так что письмо внушало подозрения, и немалые.

Вот и на прошлой неделе он тоже получил письмо, написанное на точно такой же почтовой бумаге, в котором говорилось, будто он выиграл приз. На письме стояла подпись: «Мюриэль, ваш представитель в комитете по розыгрышу призов». Он не стал отвечать на то письмо и теперь склонялся к тому, что оба послания – не более чем глупые уловки человека, вознамерившегося попасть к нему в дом. И вот теперь Мюриэль сидит в его гостиной. Она сидит на диване в его гостиной, и все, что ей надо, это сидеть на диване в его гостиной и поближе с ним познакомиться. Где он работает? Где он купил этот галстук? Был ли счастлив, пока рос в доме ненастоящих родителей? И это любовь, простая, ничем не прикрытая правда, которую можно узнать, стоит только попасть внутрь. Она как павлин во всей красе живописного оперения. Заходите и любуйтесь! С другой стороны, это все та же история – сладкая, сахарная и коричная вперемешку. Мы же с вами – соленая вода. Любовь – леденец, подаренный вам незнакомцем, но такой леденец, каким вы уже наверняка лакомились и раньше, так что вы им, по всей видимости, не отравитесь.

– До меня только что дошло, – произнес почтальон, едва хозяин вышел из комнаты, – что на конвертах, какие я обычно ему вручаю, нет имени Джо.

– Понятия не имею, как его зовут, Джо или не Джо, – шепотом призналась Мюриэль. – Я все это придумала, от начала и до конца. Просто я его люблю. Люблю и хочу узнать о нем буквально все.

– Понятно, – вздохнул почтальон. – Согласитесь, он просто душка.

– Я тоже люблю его, – вставил слово Майк. – Хотя познакомился с ним всего несколько минут назад.

– Так обычно и бывает, – произнес почтальон. – Это сродни чуду. Вам крупно повезло, потому что сегодня мероприятие «Возьмите с собой ребенка на День Труда». Давайте посмотрим на его книги.