Наречия (Adverbs)

– Ах да, – говорит Хиллари. – Хотя, скажу я тебе, это не дешевое шоу. Кстати, ты не помнишь? Это телешоу, когда мы еще были детьми? Такое телешоу про любовь в лодке?

Хиллари машет в воздухе руками и громко втягивает сквозь соломинку остатки коктейля.

– Оно еще шло около часа, – добавляет чей-то голос, и рядом с ними вырастает мужчина, лоснящийся, как новый грузовик. У мужчины блондинистые волосы до плеч, если вы, конечно, любители подобного рода вещей, и он улыбается, потому что ему надо научиться улыбаться.

Хиллари не смешно, что уже само по себе сродни чуду, хотя и не такому, на какое рассчитывала Аллисон.

– Как смешно, – говорит Хиллари совершенно серьезно и кладет в рот кубик льда. – Мне можно будет этим воспользоваться?

– Чем воспользоваться? – переспрашивает блондин. – Вы начинающая художница?

– Художница, только не начинающая, – отвечает Хиллари. – И мне не нужны никакие начинания. Мне хватает тех идей, что у меня есть. – Она в упор смотрит на блондина и сообщает ему название своей колонки в газете. С тем же успехом можно назвать имя «Адольф Гитлер», если в разговоре кто-то вдруг спросит: «Послушайте, а как звали того парня, ну, он еще был самый главный нацист?»

– Извините, – говорит блондин. Он берет стакан в другую руку, чтобы освободившейся пожать руку Хиллари. – Мое имя Кит Хейрайд. Надеюсь, вы слышали про мою колонку. – И он сообщает название.

– Слышала? – переспрашивает Хиллари. – О боже!

Аллисон переводит взгляд на потолок, желая удостовериться, что тот в случае пожара не обрушится на них. Не иначе, как у нее в сумочке припасены пропитанные керосином тряпки, и этот тип Кит наверняка, вне всяких сомнений, поднесет к ней зажженную спичку. Но где же Адриан? Разве ему место не здесь, в баре? Зачем ему прятаться у себя в комнате? В течение какого-то времени, после фиаско с банком, Аллисон носила в сумочке копию свидетельства о браке, исключительно для удостоверения своей личности. Теперь Адриан из ее сумочки куда-то пропал. Зато его заменил пистолет, смоченные в керосине тряпки и набор для проведения анализа на беременность. А ведь когда-то Адриан частенько наведывался к ней в сумочку, можно сказать, каждый день. Для Аллисон это было так похоже на любовь – знать, что в твоей сумочке что-то есть, даже если в данный момент этим не пользуешься.

– Познакомься, Кит, это Аллисон, – говорит Хиллари, – но мы называем ее Супруга, потому что она замужем за бла-бла-бла!

Брови Кита взмывают вверх, хотя сам он оставил сей факт без комментариев. Аллисон это нравится.

– Я заказал себе «Секс на пляже», – говорит он. – Его обычно подают на вечеринках.

– Это твой первый «Круиз комиксов»? – интересуется Хиллари.

– Да, первый, – кивает Кит. – Надо сказать, меня ужасно интересуют круглые столы. Хотя подозреваю, народ во время таких мероприятий обычно говорит кучу глупостей.

– Нам всего лишь задают вопросы, – парирует Хиллари таким тоном, словно она гладит своего кота и зовет его по имени. – Что тут плохого? Когда еще любители комиксов получат возможность пообщаться со своими кумирами?

– Наверное, только здесь. – Кит оглядывается по сторонам. Тут кто-то фотографирует их всех вместе, в баре. Аллисон моргает от неожиданной вспышки. – Некоторые из них на вид еще совсем дети.

– В круизе детских писателей тоже было много детей, – говорит Хиллари, что-то считая на пальцах. – Круиз тематический: «Высокое искусство – низкое искусство».

– Если хочешь с кем-то трахнуться, это вряд ли поможет, – говорит Кит и усмехается себе под нос.

Хиллари вытаскивает соломинку из стакана с коктейлем и выпивает еще пару глотков растаявшего льда. Аллисон решает подать голос:

– Всю жизнь мне дают советы, что надо делать, если хочешь с кем-то трахнуться, и ни один совет еще ни разу не сработал.

– И?.. – спрашивает Кит.

– Меня так никто и не трахнул, – говорит Аллисон, но что это? Уж не медленный ли танец? И если кто-то отвечает на вопрос, то не она. Какое-то время в школе Аллисон была помешана на орнитологии, главным образом из-за преподавателя. «Для всех живых существ самое главное дело жизни – спариться и оставить после себя потомство, ведь если они этого не сделают, их можно считать тупиковой ветвью эволюции». Потом Аллисон переключилась на английский и даже написала диссертацию, а еще позже познакомилась с Адрианом, потому что оба – и он, и она – снимали копии в одном и том же копировальном салоне, и вот теперь – взгляните на нее. За баром расположен танцпол размером в четыре сдвинутых посреди комнаты матраца, и кто-то играет танцевальную мелодию, так что народ наверняка тряхнет стариной. Аллисон любит Адриана, но как ей поступить сейчас, когда звучит медленный танец, и все вокруг спариваются?

– О господи! – Женщина из аптеки тоже здесь (только сейчас на ней солнечные очки), и еще три другие дамочки. Одна из них тянется рукой к фотокамере, которая засунута за резинку спортивных брюк. – Вы им все рассказали?