Нарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке

Секунды бежали друг за другом, а художник так и не оборачивался. Взгляд Анны метался от художника к созвездию, от созвездия к художнику, а губы не могли промолвить ни слова. Нарисовал то, что больше звезды так, словно протянул руки к другим вселенным, будто своей ему мало.

Незнакомая дрожь пробежала по телу. Анне было суждено услышать стук своего сердца, ведь не могла ожидать, что он в своём искусстве зашёл настолько далеко! Ждала, конечно, когда признается, что он художник, но надеялась, что это будет не скоро и не думала, что это будет вот так. Лишь один поцелуй, и навсегда изменились все ночи, и никогда то, что было, уже не вернуть.

–Как ты это создал? – прошептала она, поглубже заглянув в глаза художника.

–Не важно, как, – ответил он ей искренне. – Важно, для кого и каково его предназначение…

–И для кого оно создано?

–Для тебя.

Анна засияла от ответа и подвинулась на край кормы, жестом пригласив художника сесть с нею рядом.

–Хочу вместе с тобой любоваться созвездием. – призналась она.

Арлстау был счастлив, что в эту секунду она ощутила себя защищённой, как никогда прежде. Для него это важно.

Вот она идеальная спутница для художника, рисующего души.

Он сел с нею рядом, покрепче прижавшись, она склонила голову ему на плечо и промолвила:

–Ты ушёл на тысячи шагов вперёд в своём искусстве! Что там пытаешься найти впереди?

–Впереди будущее! – ответил он неоднозначно.

–Каково же предназначение сегодняшнего творения? – осмелилась спросить.

–Это моя подпись в небе! – шутя, начал он, но закончил без шутки. – Семь звёзд – наше будущее! Я хочу, чтобы ты поверила в него!

Раскусил художник её сокровенное, вывернул её душу наизнанку, разорвал её на кусочки и склеил заново, но она была этому рада…

Глава 7

От земли до неба крылья не нужны

…

Душа её – действительно, потёмки! В душе её ничто не разобрать! В ладонях держит он, как тёплого котёнка, который любит и царапать, и кусать…

Любая бы на её месте, либо сбежала, либо обрушила на художника волну бестактных вопросов, но не она. Арлстау не мог не заметить, что после их первой встречи Анна не задала ему ни одного неудобного для него вопроса. Она, словно чувствовала, о чём спрашивать не нужно. Он сразу же поведал ей, что он художник, но она ни разу не попросила нарисовать что-то для неё, да и вообще не затронула эту тему и не заставила его лгать ей. Порой, ему казалось, что она знает о нём всё, и её ничем не удивить – таким мыслям суждено становиться ошибкой…

Сейчас она сидела очень близко, бережно приобняла руками и смотрела на набережную, где людей стало, конечно же, во много раз больше. Весь её город вышел посмотреть на обновлённую Большую медведицу. Да и весь мир, наверное, оторвался от экранов, взглянул на небо, а затем по сторонам.

Думала сейчас лишь о художнике: «Создал творение всех времён и народов!

Чтобы мир услышал каждую его мысль, им должно нравится всё его творение, от начала и до конца! Разве возможно, чтобы это кому-то не понравилось?!» …

–Каково это? – спросила, наконец, она после долгих минут пребывания в эйфории.

–Рисовать души?

–Да.

Художника обескуражил её вопрос, потому что то, что он испытывал внутри себя, рисуя души, описать никому не пытался, даже себе самому.

–Мне сложно передать это словами, – начал он сбивчиво отвечать, но с каждым словом продолжал самоуверенно. – Душа это то искусство, которое прочтут по-разному на разных языках и поймут тоже не одинаково, каждый по-своему, но никому оно не покажется не интересным! Каждый найдёт в нём причал и начало, но всё прекрасное создаётся с конца – с него и начинаю рисовать, плавно подкрадываясь к началу. Душе нужны и мысли, и эмоции, и чувства и вся сила, которую способен ей дать! Берёшь на себя ответственность за полотно, и его жизнь зависит лишь от тебя, и нет права её погубить. – затем остановил слова, новая мысль сбила их поток, и он продолжил по-другому. – По сути, я создаю души прожитой жизнью, рисую теми людьми, которых уже стёр, но сегодня совершил исключение – сегодня рисовал не прошлым, а будущим…

Не во всех словах он прав, хоть во всех был уверен. Грусть сразила его лицо от того, что сказано в конце, но Анна поспешила поддержать.

–В этом ты ни один такой! Мы все так живём! Мы все зачёркиваем людей из нашей жизни и удаляем их навсегда!

–Ты ведь понимаешь, кто я. Никогда не бойся от меня сбежать…

Эти слова её задели!

–Не смей так говорить! – вспылила она. – Я буду с тобой и за тебя, пока сам не попросишь уйти!

Слова были сильны. Исключительно женские, ведь мужчины так не говорят. Таким словам лучше не противоречить.

–Как думаешь, для чего тебе дан этот дар?

–Чтобы изменить мир! – воскликнул он, искупавшись в её взгляде, и её глаза не сомневались, что ему это по силам…

Рука сжимала руку, когда художник провожал свою Анну под новым небом города Ирон. Они ворковали о том, куда лучше сбежать от людей им вдвоём, но все мысли художника о том, как защитить её, как сделать так, чтоб ни у кого не было шанса ей навредить. Ещё не знал, что она всё заранее продумала…