Нарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке

–Возможно, – ухмыльнулась она. – Но сам представь, если ваше солнце увеличится в своих масштабах в десятки раз, оно ведь накроет собой все планеты и даже дотянется до соседней вселенной! Как думаешь, такое может с ним произойти?

–Нет.

–Не правильно! – игриво ответила она. – Этот вариант развития событий вполне возможен!

–Я создал иллюзию, а не реальность, познакомившись с границами своего дара. Тебе меня не обмануть, тебе меня не сбить с пути! – самоуверенно бросил ей слово.

–О, не смеши меня, художник! Границ у дара нет! Ты ничего не знаешь о нём! Даже жизнь предыдущего художника и то досмотреть не способен из-за своих слабостей, а я знаю наизусть жизни всех художников и уж точно сбивать с пути тебя не собираюсь!

–Как Данучи обманул смерть и остался вечно молодым? – неожиданно для Арлстау сорвалось с его уст, хотя спросить хотел другое.

Девочка захохотала, заставив Иллиана сделать шаг назад. Ей был по душе интерес художника, но развивать его она пока что не спешила.

–У дара нет границ, – повторила она и продолжила, гипнотизируя обоих своими красивыми жестами, – только в том случае, если и у художника их нет. Взгляни на это недоразумение, что стоит рядом с тобой, на женщину-загадку, к которой бежишь вечерами – они и есть твои слабости, что поселились внутри и не дают развиваться. Это, всего лишь, два примера, но они дадут тебе подсказку, какие ещё существуют границы. Избавься от них, и не будет ни одной грани у твоего дара, и сможешь ты вечно жить, и вечно быть молодым, довольствуясь всем, что только пожелаешь, рисуя, что угодно – хоть душу жизни, хоть смерти…

–Мне достаточно того, что я имею, – уверенно парировал он, но она на всё знала ответ.

–Сейчас да, потом нет. Ты каждый день становишься другим человеком. Откуда можешь знать, что пожелаешь завтра?! Ты ведь не знаешь, до чего могут довести злые люди…

Правда била в лоб, ответа не последовало, и девушка продолжила знакомыми словами:

–Никто тебе ничего не должен, и ты не обязан людям дарить добро, тащить на себе слабых и отрешённых. Твоя шея не из камня, её попытаются сломать! – девочка взяла паузу, чтобы налюбоваться реакцией Арлстау и добавила. – Что касается Данучи, он не был вечно молодым, не смог остановить он время – тебе это, всего лишь, показалось, как и всем, кто его окружал. Что касается тебя, мне нравится, как ты способен держать слово! Если тебе понадобится помощь, позови, и я помогу…

Девочка коварно улыбнулась и испарилась в воздухе, сорвав с уст всё, что желала сорвать, не предоставив художнику возможности ответить.

–Что это за существо такое? – спросил ошарашенный Иллиан после долгой паузы.

Они оба стояли, как вкопанные, словно забыли, куда шли. Иллиан поглядывал на друга с опаской, будто тот сейчас же решится от него избавиться и сбросит его лёгкое тело в прохладную воду синей реки.

–Я не знаю, – ответил честно художник.

–Демон какой-то или, может быть, и вовсе…дьявол? – не унимался тот.

–Нет. Я разбирал твои предположения – они оба не верны. Это что-то намного большее.

–Намного большее, чем дьявол? – не поверил он слуху.

–Да, намного! – ответил художник, взглянув в глаза друга, и взгляд уверенно молвил, что он сейчас не шутит…

***

Судьба Леро.

Недалёкое будущее…

В новостях голосили о художнике чуть ли не каждую минуту, но Леро уже не слушала все бесконечно повторяющиеся потоки восхищения, перемешанные со страхом. Несколько дней телевизор был выключен.

Слишком уж много странного случилось. Что-то происходило с памятью людей, да и не только с памятью – половина людей перестала верить в конец света, посчитала художника предвестником нового начала, а не выдуманного устаревшим разумом конца.

Половиной своей души она смирилась, что этот удивительный человек уже никогда не будет частью её жизни, что был в ней мимолётен, и таких, как он, не удержать. Продолжала жить дальше – лишь изредка, тоскливыми вечерами она жалела, что сбежала тогда от него, мечтая, что не сбегает, а остаётся с ним…

Сбежала, потому что испугалась – у побега нет других причин.

Все нарисованные им души принесли в мир что-то волнующее и необъятное, а её душа ничего не принесла. Пылится одиноко в её комнате, никому ненужная, всеми покинутая, даже ею самой.

Конечно же, Леро до сих пор восхищалась художником, несмотря на то, что ему придётся сделать в будущем. Попросила нарисовать душу, а цена за это – знать, каким будет конец художника. Для неё это жестокая расплата. Желала найти его и рассказать ему всё, чтобы он обязательно сменил свою судьбу на другую – более счастливую…

Боготворила его за душу храма, которой подарил людям надежду и веру. Она исцелила миллионы, очередь к ней с каждым днём лишь растёт. Люди переставали верить в конец света, прикасаясь к этой душе.

Душа храма исцеляла всё. От одного прикосновения преклоняли здоровье к своим ногам, каким бы ни был недуг, но уже становились другими…