Наркодрянь

— Дай Бог нашему теляти… — покачал головой Сергей, но без иронии Саяниди он с каждым днем верил все больше. — Но как быть со статуэткой?

— Придется оставить ее Картрайту, — вздохнул Саяниди. — А жаль — это самый ценный экспонат моей коллекции, но, может, со временем что-нибудь придумаю. А проку от нее нам уже, увы, нет — батареи сели, и подзарядить их нет никакой возможности. Да ладно, с Картрайтом я уже и без нее управлюсь, да и ты мне больше не нужен.

Пока… А вот Эдуард затребовал твою группу себе на подмогу, и немедленно.

— А что такое? — встревожился Сергей.

— Они пытаются охмурить одного ценного спеца по Южной Америке. Есть такой отставной полковник Джеймс Мейсон. Мы давно им интересовались, но не знали, как подступиться, а сейчас у этого Мейсона возникли непредвиденные осложнения с синдикатом в Сан-Франциско — не иначе сам сатана решил помочь нам. Эдик надеется помочь полковнику и таким образом заполучить его в наши ряды. Но что-то там у Эдика не ладится, вот он и затребовал тебя. Впрочем, он сам тебе объяснит.

— Значит, опять на новые позиции? — озадаченно поскреб затылок Сергей.

Саяниди широко развел руками:

— А как же вы хотели? Идем в успешное наступление — значит, и позиции часто меняем. Но это все еще цветочки…

— А когда же ягодки поспеют?

— Не беспокойся — очень скоро, — уверенно пообещал Саяниди.

Часть 3 ЧЕРНАЯ ОРХИДЕЯ ПОЛКОВНИКА МЕЙСОНА

1

Джеймс Мейсон, сорока двух лет, полковник в отставке, отшвырнул галстук и выругался. Чертов галстук! Чертовы манеры!

Мейсон — по классификации соседей — попадал под определение «солдафон». Да! Он и не спорил. «Солдафон» и есть, а «солдафонов» не учат галстуки вязать. Всем известно, чему их учат.

Угораздило Мейсона купить дом в аристократическом квартале Кармела![9]

Именно в этом квартале гнездились отпрыски старинных английских семей. Здесь безраздельно царствовали геральдика, манеры и хорошо поставленные улыбки. Ничего такого у Мейсона не было. Зато у него были деньги: чаще всего этого бывает достаточно. Чаще всего, но не всегда.

Соседи обедали друг у друга, устраивали светские рауты и файф-о-клоки. Мейсон со своей замкнутостью, костюмом свободного покроя и профессиональной сутулостью в идиллию не вписывался. Да и плевать он хотел на соседей вместе с их теннисом. Но с Томом Бруксоном, еще одним неклассическим обитателем квартала, Мейсон сразу поладил.

Бруксон, владелец трех автозаправочных колонок и небольшой мастерской, пропах «правильным» потом и бензином, умел работать и руками и головой, а потому Мейсону нравился. К тому же оба они на фоне соседей выглядели «белыми воронами», а это подталкивало к сближению.

По субботам Мейсон обедал в обществе Бруксона и его супруги — на этом его выходы в «свет» заканчивались. После обеда подолгу засиживались за стаканчиком виски других напитков Бруксон не признавал — и философствовали на отвлеченные темы.

С бывшими сослуживцами Мейсон отношений не поддерживал. А ведь Джеймс Мейсон знавал и лучшие времена. Черт подери! Почему «знавал»! Он и сейчас оставался непревзойденным специалистом своего дела. Более того, таких мастеров, как Джеймс Мейсон, в целом свете насчитывались единицы.

Спросите любого офицера в зеленом берете или с «кожаным затылком»[10] — кто такой Джеймс Мейсон? В ответ тот недоуменно пожмет плечами.

Тогда поинтересуйтесь: слышал ли он о «Фиолетовом духе» или «Болотном оборотне»? И вы услышите завистливо-восхищенное: «О! Да кто же не слышал…»

О подвигах «Фиолетового духа» в кругах посвященных ходили разные побасенки в стиле Хичкока. Что ж, суеверия в армии — дело привычное.

Сам Мейсон подобное выслушивал с презрительной улыбочкой. Здорово знал свое дело, да и то — заслуга учителей…

Итак, традиционный обед у Бруксонов.

— Дверь полковнику, как и всегда, открыла негритянка Эльза. Только в этот раз она не улыбнулась, как подобает хорошей служанке, а казалась испуганной. Мейсон насторожился. Когда же он взглянул на хозяйку дома, встретившую его в гостиной, то понял — у Бруксонов что-то стряслось.

Миссис Бруксон явно с натугой обрадовалась появлению Мейсона — даже не поздоровалась. Тут уж Мейсон с прямолинейностью старого солдата спросил:

— Э-э… что-нибудь случилось?

Миссис Бруксон затарахтела, из ее сбивчивого рассказа Мейсон узнал, что у Бруксона «какие-то неприятности с новой бензоколонкой, никто не знает какие», и что «муж заперся в своем кабинете, никого не пускает и только глотает виски — куда только лезет — и ругается через дверь».

— Ладно. Я попробую, — ответил Мейсон, заметив в глазах миссис Бруксон немую просьбу, и направился к кабинету хозяина.

Ответом на его стук было рычание Бруксона и пожелание убираться ко всем чертям. Но Мейсон дернул дверь и решительно переступил порог.

Том Бруксон, уже открывший рот для очередной тирады, при виде Мейсона быстренько его захлопнул. Мейсона хозяин уважал.

«Или порох отсырел», — решил Мейсон.

Окна кабинета наглухо задраены В комнате удушливый табачный чад. На столе — пустые бутылки из-под виски.