Наро

Алеката на минуту задержалась и кинула прощальный взгляд, в котором Данила уловил лиловый отблеск печали…

— Данила, за дело. Мы должны любой ценой сохранить звездолёт. Он — единственная надежда на спасение, — резюмировал Рай.

Капитан занял место за центральным управлением, Данила — за блоком боевой защиты звездолёта.

Спутник почти закончил свой второй круг…

Двигатели заработали на всю мощь, но не успел Рай приподнять звездолёт над «песками», как всё на планете оказалось в зоне «невесомости». «Песок» стал плавно взмывать вверх, покидая планету, рискуя оголить скафандры экипажа и отнять шанс на спасение, ведь Муторо не знал, что экипаж разделился. Песчаная буря была своеобразной маскировкой для тех, кто покинул звездолёт Велибора по лазам, которые выстроила автоматика к скафандрам. Всё было надёжно укутано толстым слоем «песка», из него скафандры должны были подниматься в звёздное небо и держать путь к ещё одной слепой зоне.

Рай увеличил скорость отрыва от планеты, ему нужно было любой ценой отвлечь внимание Муторо на себя. Рай вышел на связь со злобным интеллектом.

— Ну что, достойный противник, мы в игре! — звездолёт сделал вираж и оказался в открытом космосе.

— Ты слишком польстил ему, капитан, — возразил умышленно громко Данила.

— Кто‑то не согласен с капитаном? — хихикнула машина. — Добавлю бонус за «достойного противника». Убью тебя, Рай, последним. Ты первый — Данила.

— Я польщён, — съязвил землянин. — Ты выучил моё имя?

— От тебя только имя и останется. Хотя нет! Зачем мне его помнить, — машина злобно хихикнула.

— Жестокие у тебя игры, Муторо, — ответил Данила и открыл огонь по невидимому противнику, желая отвлечь злобный интеллект от планеты, затерявшейся уже в космосе.

Муторо начал атаку, Рай всячески старался спасти звездолёт, уворачиваясь от ударов противника. Наибольшую нагрузку звездолёт выдерживал в той части обшивки, где отличился Егор.

— Ну, Егор, ну молодчина, отлично справился! — уже в который раз капитан оценил работу землянина.

— Ещё как справился, — подхватил Данила. — Мы такие, земляне.

Но тут вновь прямо по курсу нарисовалось огромное вращающееся веретено, по мере приближения оно снова приобрело форму улья диких пчёл, и из него посыпались жужжащие боевые корабли.

— Рай, переводи управление на меня, — решил Данила. — Тебе его не обыграть.

— Ты? Управлять кораблём? — капитан не поверил словам.

«Звездолёт окружён. Звездолёт окружён!» — несколько раз предупредил бортовой интеллект. Удар по звездолёту — пробоина! Включилось предупреждение об опасности разрушения звездолёта.

— Долго думаешь, капитан! Я ставлю задачу — бортовой интеллект выполняет. А уж пострелять я и сам смогу, — сжал зубы Данила.

Прямо перед глазами Данилы, в чёрном космосе, среди осколков бывших планет возник образ лёгкой Алекаты, красивой илланки в синем воздушном платье. Такой он видел её на Земле. Отчаяние сдавило сердце.

— Господи, — произнёс вслух Данила, — любовь — это программа, которая, как вирус, может разрушить все надежды, а может построить красивый мир для двоих.

— Данила, о чём ты? — не понял Рай, изо всех сил пытающийся разорвать кольцо противника.

— О любви, капитан.

— О любви… — Рай замолчал, точно задумался, тряхнул головой, собрался: — Перевожу управление на тебя, землянин. Рискнём ради любви.

Данила повёл звездолёт каким‑то своим, никому непонятным способом.

— Жёлтый флаг — на трассе источник опасности! — кричал он то ли себе, то ли Муторо, но себя он точно ощущал участником автогонок. — А теперь зелёный флаг— опасность миновала! Флаг красно‑жёлтый — скользкая дорога!

По каким таким «космическим» правилам боя играл Данила, понять было совершенно невозможно, корабль, казалось, абсолютно хаотично метался в космическом пространстве, потому что бортовой компьютер по нескольку раз менял траекторию полёта, звездолёт дрожал, валился «на крыло», крутился по определённой оси, пытаясь выполнять странные команды новоиспечённого капитана. Боевые корабли Муторо сбрасывали скорость, прекращали огонь, точно искусственный интеллект на время зависал, пытаясь изучить логику неизвестного ему вождения и боя, а звездолёт Велибора упорно шёл к своей цели — слепой зоне. Данила не упускал из виду эту светящуюся точку на космической карте, за которой открывалось спасение. И вдруг звездолёт оторвался от противника, оставив позади армаду боевых машин Муторо.

— Держи скорость! Держи скорость! — простонал Рай. — Ну землянин, ну брат, ну молодчина!

— Не могу! Рычаг ручного управления не поддаётся!

— Переводи на меня! Управление на меня! — потребовал Рай.

Машина Велибора взревела в руках Рая, рванула вперёд, но тут же полыхнул правый борт корабля — ещё одна пробоина. Корабль потащило в сторону, он стал почти неуправляем. И неожиданно голос Рая:

— Слепая зона три, Данила, мы выжили.

Звездолёт завис в каком‑то густом «облаке», тягучем и плотном.

В центре управления воцарилась тишина, освещение стало приглушённым и мерно подрагивало.

— Этого ещё не хватало, — выразил озабоченность Рай.

На смотровом экране появился скафандр, один, затем ещё один…