Наро

— Любое изобретение требует всестороннего изучения и взвешенного решения, прежде чем воспользоваться им. Я посыпал себе голову пеплом, когда изобрёл Муторо. Я втянул в свою амбициозную игру таких же амбициозных инстанцев. Эх, — потянул Велибор с печалью в голосе, — как важно уметь вовремя остановиться.

В центре управления звездолётом был слышен только шум потрескивающего освещения, все затаили дыхание, стараясь не пропустить ни одной важной мысли Велибора.

— Я боролся с ним, я пытался защитить галактику и планету, по моим проектам строились звездолёты для оставшихся в живых инстанцев. В основном это были учёные из разных областей. Леность ума обошла их стороной, но разъела изнутри цивилизованную Инстану. Я внёс программу разрушения в систему Муторо. Но Муторо продлил себе жизнь, я не знаю, сколько ещё понадобится времени, чтобы Вселенная избавилась от него. Но к Наязе приблизиться он не сможет, я сделал всё, чтобы ограничить его власть пределами нашей цветущей когда‑то галактики. Я не смог покинуть планету со всеми. Я играл с ним азартно. Вылетевшие за пределы галактики звездолёты с инстанцами — часть моей недолгой победы в этой страшной игре. Ммм, — потянул горестно Велибор, — моя не лучшая часть души живёт в Муторо. Эта битва нужна была мне, чтобы победить злого гения внутри себя.

— А слепые зоны? Откуда они в вашей галактике? — спросила Нея.

— Эти зоны — моя тайная надежда на побег, как и этот корабль, который я отдал вам. Но мне пришлось сделать сложный выбор: отказаться от побега и взять Муторо на себя. Я дал возможность последним инстанцам, оставшимся в живых, покинуть эту планету, ставшую для них совсем чужой. Я посвятил остаток своих лет внедрению программы уничтожения в программу Муторо. И мне это почти удалось.

— А книга?

— А книгу я создал для потомков, втайне надеясь, что когда‑нибудь новое поколение инстанцев посетит это горестное место. В этой книге не один манускрипт. Её страницы будут постепенно открываться и открываться, и вы прочтёте целую историю цивилизации Инстаны.

— Велибор, — тихо начала Алеката, — скажу тебе в утешение: ты осознал чудовищную опасность для Вселенной и сделал всё, чтобы исправить ошибки своего поколения. Ведь ты не один породил это зло.

— Алеката, мне нет оправдания. И закроем эту тему. Моя книга, умнейший саморазвивающийся интеллект, говорит с вами так, как говорил бы я. Прощайте, друзья мои, я успел полюбить вас, и я верю в вас, инстанцы.

Данила вынул книгу из устройства для прочтения и бережно убрал во внутренний карман куртки.

Глава 7 Ладья Велибора и космический дрейф

Рай отправился вместе со своим заместителем Гланом в отсек, предназначенный для выхода в слепую зону. В отсеке действительно оказалось всего два скафандра, это несколько встревожило Рая. Велибор, как известно, планировал побег для себя, вполне вероятно, что второй скафандр — всего лишь запасной вариант, и это недобрый знак, потому что космическая ладья может оказаться малогабаритным звездолётом для одного пилота. Рай отогнал тревожные мысли и облачился в скафандр. Он переглянулся с Гланом, и они шагнули в слепую зону.

Идти было довольно сложно: всё тело утопало в плотной, вязкой массе. Поисковый пульт задавал направление: тонкая светящаяся дорожка вела, по‑видимому, туда, где был спрятан заветный шанс на спасение экипажа.

Рай сделал очередной шаг вперёд и упёрся коленом в непреодолимую преграду, попытался на ощупь определить, что перед ним, но жёсткие перчатки не облегчили задачу — плотное вещество и только. Рядом с ним топтался в скафандре Глан: он тоже предпринял попытку пройти сквозь преграду: там, за ней, был маячок — бледная светящаяся точка, в которую превратилась дорожка поискового пульта, видимо, здесь был спрятан звездолёт.

— Что‑то мы делаем не так, — Рай отступил на пару шагов, чтобы осмотреться и понять, с чем он имеет дело.

— Рай, на пульте обозначился треугольник. Это подсказка, наверное.

Глан нажал на геометрическую фигуру, и тут на «стене» из плотного вещества возникла светящаяся точка, которая мгновенно разрослась в крупное пятно, и оно начало двигаться по окружности, вырезая огромный проход, люк.

— Какова же температура плавления? — озадачился Глан.

Там, где проходил «резак», края оставались неровными и какое‑то время горели ярко‑красным огнём.

— Впечатляющая картина, — продолжил комментарий Глан, — смотри: вещество, стекая с мест разрезов, мгновенно остывает. Ощущение, что стою на краю кратера действующего вулкана, из которого лава попадает в океан, мгновенно застывая в причудливых формах.

— Назад! — крикнул Рай.

Оба воина не успели сдвинуться с места: огромный толстый люк, вырезанный из плотной бесцветной массы, свалился внутрь. Перед илланцами открылась картина необычного звездолёта в форме ладьи.

— Стой, — предупредил Рай, — измерь температуру оплавленных краёв.

— Всё в порядке капитан, можем войти.

За стеной рухнувшего люка капитан и его помощник почувствовали свободу в движении. Несмотря на сквозную огромную дыру, вязкая масса в неё не проникала.