Народ Моржа

В мешке содержались три изрядно протухшие человеческие головы. Семен, всякого уже навидавшийся в этом мире, блевать не стал, а присел на корточки и принялся рассматривать подарок. Мужчины средних лет, европеоиды, волосы собраны в «конские хвосты» на затылках, лица покрыты довольно густым и сложным узором татуировок. Убиты примерно в одно время.

— Кто такие? — спросил Семен.

— Старшие «сыновья» семей, чьи люди участвовали в той охоте, — горько вздохнул Ванкул и потрогал синяк. — Зачем ты дал мне такое послание, Семхон? Теперь зубы шатаются, а два пришлось совсем выкинуть…

— Твои зубы меня не волнуют. Кто-нибудь из семьи самого Нишава тут есть?

— Н-нет… Он сказал, что его «сыновья» не ступали на землю аддоков.

— Допустим! Эти, как и ты, принадлежат к клану укитсов. Почему у них лица разрисованы, а у тебя и тех, кто с тобой, — нет?

— Они — старшие «сыновья», а я — младший…

Судя по всему, от Семена ждали быстрой реакции. Он и отреагировал — отправил с Ванкулом обычную порцию самогона и несколько туманных фраз об отблеске божественного света, лежащем на каждом, даже плохом, человеке. Дальнейшее общение пошло обычным порядком, словно никакого инцидента и не было. Однако Семена этот случай навел на мысль, что об укитсах и Нишаве он постоянно слышит от аддоков и имазров, но по сути знает о них очень мало. Семен начал целенаправленно собирать информацию, проводить опросы и, кроме того, попытался узнать что-нибудь от самого Нишава, предложив «представиться».

Гордый рассказ о собственном возвышении вскоре был получен. После отсечения «лишних сущностей» эта история живо напомнила Семену судьбу пророка Мухаммеда, только роль Мекки и Медины играли базовые стойбища неизвестных кланов, а основные события разворачивались на фоне экологической катастрофы. Среди прочего подтвердилось давнее подозрение, что в этой общности (народе?) кланы аддоков и имазров не считаются влиятельными и сильными — они всего лишь недавно возникшие провинциалы.

Требовалось что-то ответить, и Семен, принимая игру, перемешал куски биографий Моисея и Иисуса из Назарета, а потом из этого смело вылепил собственную историю. В ней Бог говорил с ним, представ в виде мамонта, роль Иоанна Крестителя исполнял волк, а сатаны-искусителя — инопланетяне. Богоизбранным народом оказались, конечно, лоурины.

Антагонистических противоречий в двух «религиях» вроде бы не наблюдалось, и Семен начал кропотливую работу по «сближению позиций». Правда, он подозревал, что весь этот треп Нишаву на фиг не нужен, а нужен лишь самогон.

Постепенно накопились и «агентурные» данные, которые уже можно было как-то обобщить. Правда, пытаясь понять устройство чужого общества, Семен вынужден был подбирать аналогии в родной современности, а там их почти не было. Такие термины, как «народ», «племя», «клан», «семья», «сын», «отец», здесь, по сути, не годились, но ничего более близкого он найти в своей памяти не смог.

Где-то там, на западе, тысячи лет существовала некая общность первобытных охотников. Наверное, та самая, след которой археологи назовут «культурой» — один тип орудий и оружия, сходные жилища и погребения. Как теперь выяснилось, язык тоже общий. Территория расселения, конечно, огромная — охота требует больших пространств и малой плотности населения. В настоящее время этот «народ» делится на «кланы», каждый из которых имеет свою охотничью территорию и «базовое» стойбище. Кланы состоят из «семей» и возглавляются «отцом» самой влиятельной из них. Материальная и духовная власть не разделена — каждый «светский» начальник является колдуном или шаманом (эти термины, впрочем, тоже далеко не точно отражают суть дела). Все это для Семена не было новостью, неожиданным оказалось другое.

«И в былой современности, и в этой люди почему-то не могут обходиться без всяких тайных, полутайных и вполне открытых организаций — военно-мистических союзов. Впрочем, цивилизованные народы без них обходиться тоже не могут. В одном таком союзе я когда-то состоял и даже прошел три низших стадии посвящения — был октябренком, пионером и комсомольцем. В этом же мире я имел дело с кааронга — военно-мистическим союзом неандертальцев, который мне очень не понравился. Получается, что укитсы это по сути тоже союз — самых праведных из праведников. Просто он обособился в некое подобие клана или ордена со своей охотничьей территорией и базовым стойбищем — ставкой. Главой его сделался заурядный когда-то колдун Нишав, который провозгласил себя тем и этим, и в том числе личным представителем верховного божества Умбула».

В свое время Семен был немало удивлен тем, что довольно воинственные имазры и аддоки не скрывают своего страха перед укитсами. В здешнем мире вождь вроде бы не имеет права признаваться, что он боится кого-то или чего-то из «посюсторонних» сущностей. И вдруг — такое! Оказалось, что ларчик открывается просто: на то они и укитсы! Их бояться не стыдно, они для того и существуют. Среди многочисленных вариантов перевода их самоназвания есть и такие: «жаждущие убийства», «рождающие страх».