В сказке «Бог и угодники» бог рисуется злым, приносящим людям только вред. Угодники предлагают богу: «Женить бы доброго молодца на доброй дивчине, а ленивого на ленивой: были бы две пары как раз один в другого.
А бог возьми да и скажи им:
— Дураки вы, дураки, как я погляжу. Если бы я так сделал, как вы говорите, то люди про меня да про вас и думать забыли бы. Работяги все бы сами поделали, и бог им не понадобился бы, а лентяи да глупцы и подавно про бога бы не вспомнили… Сделай я по-вашему, по-глупому, так людям ни бог, ни святые не были бы нужны».
Из сказки следует, что бог сознательно создал зло на земле, чтобы держать людей в страхе и повиновении.
Еще в более отрицательном свете рисуются святые и угодники божьи в сказках «Солдат в аду», «Как пьяница в рай попал», «Как святой Юрка мужику помог», «Письмо к архиерею», «О святом Николе и Егории» и многих других. Так, в сказке «О святом Николе и Егории» повествуется, как на мужика обозлился Егорий за то, что тот больше уважает Николу, чем Егория. В сказке рассказывается о сплошных кознях Егория, стремившегося навредить мужику, пока тот не поставил перед его изображением лучшую свечку, чем перед иконой Николы. Святые и угодники божьи представлены в народной сатире существами глупыми, мелочными, эгоистическими, коварными и мстительными.
Сами церковники вынуждены были признать резкое падение в это время веры в бога даже среди отсталых белорусских крестьян. Известный собиратель русского и белорусского фольклора П. В. Шейн приводит интересное в этом отношении признание одного из псаломщиков:
«В 10-ти верстах от села Лаши и в 12 от Гродно есть село Коптивщина, где я с 1855 по 1861 год был псаломщиком и поэтому могу с полной уверенностью сказать, что я там не знал ни одного крестьянина, ни одной крестьянки, которые были бы расположены к церкви божией. Они если и ходили когда в церковь, то весьма неохотно, так сказать, вынужденным образом, только, для исповеди, крестить младенцев, венчаться и хоронить умерших — все эти требы совершались в церкви, а в воскресные и праздничные дни там более 10 баб и 2-х или 4-х мужчин никогда не было»[36]
Чтобы нагнать на крестьян «страх божий» и заставить их посещать церковь, духовенство шло на открытый подлог — писало и распространяло от имени Христа среди народа так называемые «листы Иисуса Христа», «святые письма», «свитки ерусалимского знамения», в которых строго «предписывалось самим богом» всем христианам посещать церковь, молиться, поститься и «всей душой» верить духовенству.
Но ни церковные проповеди, ни «святые письма», писавшиеся самим духовенством, не могли остановить растущего безбожия народа.
*
В условиях быстрого развития капитализма и обострения всех социальных противоречий в конце ХЇХ — начале XX в. в России церковники, все теснее сближаясь с реакционными силами царизма, усиленно активизировали свою шпионскую и провокаторскую деятельность среди крестьян и рабочих, используя для этого исповедь и широкую сеть агентов. Достаточно напомнить о гапоновщине и прочих позорных делах православия в период первой русской революции. Вот почему все сознательное и передовое в народных массах и в среде интеллигенции России поднялось против церкви и духовенства.
В борьбу с религией и духовенством все активнее и активнее включались крепнувшие антирелигиозные силы народов России, которые вынуждены были проявлять себя главным образом в устном народном творчестве, потому что его создатели и потребители — широкие народные массы — были почти поголовно неграмотными.
Многие старинные антипоповские и антирелигиозные пословицы, сказки и песни в это время переосмысляются и в результате творческой переработки приобретают большую сатирическую остроту и более отчетливую политическую направленность. Кроме того, создается масса новых антирелигиозных произведений. В результате выросших общественно-политических, культурных, литературных и фольклорных взаимосвязей русского, украинского и белорусского народов у них появляется много общих фольклорных произведений. Ярким примером этого являются многочисленные антирелигиозные и антиклерикальные пословицы, поговорки, сказки и народные остроты. На одной из таких общих для русского, украинского и белорусского народов сказок — «Бог и мужик» останавливался М. Горький.