Народ Тарха

Голос был незнаком. Женский, но не молодой, не звонкий, а мягкий, по матерински заботливый. Рогдаю тут же стало спокойней, он слушал этот голос и представлял свою матушку, холмы. Даже почувствовал запах овечьего молока и дым костров охотников. Услышал песни рыбаков, покрикивания конюхов и звонкий смех юных и смешливых девиц. Нестерпимо захотелось домой, в холмы. Обнять матушку и отца. Пришло недоумение: что он тут делает? Тут все чужое, ни капли не родное. В холмы, в холмы…

Парень беспокойно завозился и снова услышал женское ворчание, но не злое, а полное заботы:

— Ну что ты словно веретено? Лежи спокойно, ишь заметался…

Мягкое и мокрое коснулось его лица, щек, подбородка. Потом шеи и груди. Дышать стало легче и Рогдай окунулся в сладкую дремоту.

Лучезар внимательно слушал рассказ Олеха о том, что случилось в горном царстве. Эх, ему бы сбросить с десяток лет, да самому побывать там!

— Значит, свершилось? Проснулся Спящий Великан? Вот Чара обрадуется. Не забудь ей рассказать о том.

Олех кивнул, думая о чем-то о своем. Столько всего случилось… Рогдай слег, а ведь он за брата в ответе, как старший. И с Ферюзе что-то решать надо. Отругать — язык не повернется. Степнячка, выходит, доброе дело сделала. А вот то, что убежала — за это можно и порку получить. Олех посмотрел на свою широкую ладонь. Да разве он посмеет на девчонку руку поднять?

— Ладно, покамест ступай. Уморился видать с дороги. Потом еще поговорим.

Прежде чем лечь спать, Олех заглянул в комнатку, где постелили Ферюзе. Местные жители, приютившие девчонку, думали, что она вроде как родственница этому парню и не препятствовали проявлениям его заботы.

Ферюзе уже крепко спала, свернувшись калачиком. Лицо её было безмятежно и по-детски беззащитно. Олех вздохнул: нет уж, пороть он её точно не будет. Вот приедут в холмы и там отец все решит… Скорее всего, Ярыш наречет девчонку названной дочерью, все-таки из одного народа. А он, стало быть, станет ей братом. Эта мысль почему-то и рассмешила Олеха и одновременно кольнула. А что, он на правах брата будет присматривать за девчонкой и гонять слишком назойливых ухажеров. И наверняка, одним из них станет Рогдай. Олех не раз замечал взгляды брата на Ферюзе, видел, что степнячка нравится ему. И снова недовольство кольнуло, оцарапало. Ферюзе во сне завозилась, засопела и Олех осторожно вышел из комнатки, притворив дверь. Нужно выспаться, а то в голову всякая ерунда лезет.

Утром Лучезар продолжил разговор с Олехом:

— Ну, что надумал? Куда теперь? Тут останетесь или?

Олех пожал плечами:

— Да теперь-то чего тут сидеть? Мы ведь с Рогдаем думали с хвостатыми будем биться, а тут… одна Ферюзе справилась…

Лучезар довольно хохотнул:

— Шустра девчонка. За ней глаз да глаз нужен. Я так думаю: как Рогдай оправится, так и вернемся в Княжеск. Засиделся я тут. Теперь набегов можно не опасаться — не до нас горным жителям.

Единственный, кто противился возвращению в Княжеск, был царевич Верослав. Он не горел желанием встретиться с разгневанной царицей — матушкой и толпой девиц. Ему и здесь все нравилось. Опять же, дочка хозяйки, у которой он встал на постой, была такая пригожая и приветливая, на ласковое слово не скупая, что Верослав серьезно подумывал о том, чтобы задержаться в селе. Кто-то ведь должен остаться, чтобы приглядывать за границей горного царства? Почему бы и не он?

На ноги Рогдай встал только через неделю. При этом вид его был болезненным, но парень упрямо твердил, что больше ни на день не останется здесь. Его тянуло домой, и Олех уступил настойчивым просьбам брата отправиться в путь как можно скорее. Чтобы Рогдай не упал с лошади, ему предложили место в телеге. А чтобы не скучал — с ним уселась и Ферюзе. Олех, который ехал позади, настороженно следил за оживленной беседой этой парочки. То на лице Рогдая, то на личике Ферюзе появлялись улыбки и Олеха это начинало злить.

Когда обоз выехал на дорогу в Княжеск, он не выдержал. Подъехал к телеге:

— Ферюзе, ты совсем заговорила Рогдая, а ему отдыхать надо. Садись ко мне.

Ферюзе безропотно уселась позади Олеха, обхватив руками его за пояс. Так то оно лучше. И Рогдай пусть поспит, и ему, Олеху, спокойнее. Рогдай только понимающе хмыкнул и отвернувшись в сторону, закрыл глаза. А на лице Ферюзе играла счастливая улыбка. Она выполнила волю духов и теперь Олех откроет ей свое сердце.

В Княжеск приехали к вечеру. Лучезар тут же велел топить баню, а Ферюзе оставили под присмотром тетки Малаши. Степнячка тут же сникла. Когда пришел черед женщин идти в баню, Ферюзе уперлась и наотрез отказалась заходить в странный дом из которого валил белый дым и обдавало жаром. Махнув рукой, тетка Малаша натаскала воды ей в чулан, где степнячка и помылась в лохани.

Глава 20