Народная диверсия

– Теперь понимаете, почему я не мог поймать ваш дырокол? Вы же его слева бросили, а стало быть, поймать я мог его только левой рукой, которая у меня, как видите, не работает. Или вы все-таки сомневались в этом, господин следователь?

Паша помрачнел.

– Вот ваш пропуск, – поспешно сказал Саша, протягивая посетителю бумажку.

Владимир взял ее и направился к выходу.

– До свидания. Спасибо, что не запустили в меня монитором, – подчеркнуто-вежливо сказал он и скрылся за дверью.

– Не в последний раз видимся, – недовольно буркнул себе под нос Паша и вдруг рявкнул на помощника: – Саш, да открой ты пошире окно! Не чувствуешь, какая вонь?

– Чувствую, но я, знаешь ли, привык: у меня дед больные суставы такой же гадостью мажет. Говорит, очень помогает. Так что Строгов, Паша, не врет: рука у него, похоже, и вправду серьезно болит, раз он из-за нее такую вонь терпит. И дырокол ты разбил зря...

Саша подошел к стене, нагнулся и поднял с пола треснувший в двух местах канцелярский предмет.

– Да черт с ним, с дыроколом. Зато я проверил эту версию с друзьями... Но ты слышал, что сказал Строгов? Угорцев младший погиб, он сам это видел, так что в этом вопросе ошибки быть не может. А насчет мистики... Знаешь, Саша, что я сейчас вспомнил? У меня в позапрошлом году дело одно интересное было... Ну очень интересное! Тебя тогда со мной еще не было... Пришла ко мне одна дамочка и слезно умоляет: помогите, мол, погибаю! В каком, говорю, смысле погибаете? Она: в самом прямом, убивают меня! И делают это так тонко и изощренно, что не подкопаешься. Мы, говорит, с дочкой умрем, а убийц даже не посадят. Я начинаю ее выспрашивать, а она рассказывает: я, говорит, живу в коммуналке, и соседка моя, колдунья, порчу на меня навела, тварь этакая. Я, говорит, третий месяц болею, сил нет. Чем дальше, тем мне хуже. Вот ничего конкретно не болит, а общее состояние такое, что еле ноги передвигаю. Чувствую, умру скоро. Уже и к бабке, говорит, ездила, порчу снимала, два дня хорошо было, а потом опять все вернулось...

Я ее спрашиваю: а к врачу-то обращались? С плохим самочувствием вообще-то к врачу ходят. Она говорит, да, мол, обращалась, и не к одному. Но врачи ничего не находят, хотя подтверждают, что выглядит она действительно, того... Похудела, осунулась, спит плохо, аппетита нет, и, кажется, еще тошнило ее. Я эту дамочку сначала даже за сумасшедшую принял: бабки, порча, соседка-колдунья... Чушь собачья! Мистика... Прямо вот соседка посмотрела на нее пристальным взглядом, та и заболела! А потом я заинтересовался: что же там у них произошло? Пошел к этой больной дамочке домой. Оказалось, она жила с тринадцатилетней дочкой, и девочка тоже чувствовала себя плохо, эта тетка даже справку из детской поликлиники мне показала.

– И что? – заинтересовался Саша.

– Вижу: квартира у дамочки действительно коммунальная, она с дочерью занимает одну комнату, хотя и большую, метров двадцать пять, не меньше. А другую комнату, поменьше, занимает ее соседка, вот эта самая колдунья. А соседка – такая, знаешь, матрона полногрудая, весом килограммов под девяносто, да к тому же лет на восемь постарше моей пострадавшей. И вот эта мадам вышла не так давно замуж за человека на пять лет младше себя, к тому же довольно симпатичного парня. А тот, дурак, возьми и засмотрись на соседку, более молодую и на вид более приятную и стройную, чем его благоверная. А полногрудая мегера это заметила, приревновала молодого муженька к стройной соседке и решила ее со свету сжить. Причем, Саша, заметь, в самом прямом смысле слова: взяла, стерва такая, градусник, разбила его и подбросила ртуть соседке, когда той дома не было. Просто сперла у нее ключи, сделала дубликат, ну, и понятно... Запихала, подлая баба, капельки ртути в щель пола под диваном, на котором спала дамочка, вот та и травилась вместе со своей дочкой парами ртути.

– Ничего себе! – восхитился Саша. – Паш, а как ты это выяснил?

– Я сразу понял, что «темные силы», ведьмы и тому подобная белиберда здесь ни при чем. Осмотрел внимательно комнату, облазал все закутки у потерпевшей и нашел ртуть. И все подтвердилось! Соседка та потом еще призналась в сердцах на допросе, что не только ревновала мужа к моей потерпевшей, но и хотела одним выстрелом двух зайцев убить: и на тот свет соперницу отправить вместе с дочкой, и комнатой их завладеть. Вот так-то! А ты говоришь: дух, призрак, мистика...

– Да-а, – только и смог протянуть Саша, почесав затылок.

– Так что копаем дальше и сегодня-завтра берем этого писаку-журналюгу. Чиркни-ка ему повесточку...

* * *