Народная война

К выполнению задачи привлекли пять партизанских отрядов: отряд имени Щорса Выгоничского района, отряд имени Пархоменко, имени Кравцова Брянского района, имени Ворошилова и отряд «Смерть немецким оккупантам» Навлинского района. Командование группировкой было возложено на Героя Советского Союза Михаила Ромашина, бывшего секретаря Брянского райкома партии, человека боевого и опытного.

Все эти отряды дислоцировались в лесных массивах севернее реки Навли и находились сравнительно близко к объекту нападения. Составлено было девять групп, — две из них ударные, остальные сковывающие, группы прикрытия и резерва. Предусмотреть надо было все до мельчайших подробностей.

Разведку Ромашин возложил на отряд имени Щорса, составлявший первую ударную группу под командованием Николая Даниловича Тарасова. Объяснялось это прежде всего тем, что Тарасову лучше всех был известен «Синий мост». Он знал все тропки, все подходы к мосту. Все время перед операцией он вел тщательную разведку моста, неоднократно с группой бойцов самолично подбирался к нему на двести — триста метров и, зарывшись в снег, наблюдал за движением патрулей и сменой постов. Однажды, решив во что бы то ни стало достать «языка», Тарасов более суток пролежал у полотна железной дороги, пока не удалось схватить двоих охранников. Один из них оказался полицейским из закарпатских украинцев, второй был эсэсовец. Украинец охотно сдался в плен, раскрыл всю систему обороны моста и расположение гарнизонов, а потом принял участие в партизанской операции и погиб во время боя, эсэсовец, когда его взяли, поднял страшный крик. Тарасов вогнал ему в рот кляп и под ураганным огнем противника приволок немца.

Обеспечивая выполнение главной задачи, каждая группа преследовала и свою самостоятельную цель. Основным силам отряда имени Кравцова, которым командовал Герой Советского Союза Михаил Дука, предстояло разгромить гарнизон врага на станции Полужье, в шести километрах восточнее моста, разрушить на станции путевое хозяйство, взорвать железнодорожное полотно и уничтожить связь, чтобы не допустить таким образом подхода резервов врага из Брянска. Молодому и энергичному командиру отряда имени Ворошилова Георгию Федоровичу Покровскому нужно было атаковать неприятеля на станции Выгоничи и в крупном населенном пункте Кресты. Эта подсобная задача была так же важна, как и разгром Полужья, потому что оба населенных пункта были расположены вдоль железной дороги и шоссе, прикрывая мост с запада. Группе диверсантов из отряда имени Баумана, во главе с организатором диверсантов в выгоничских отрядах Воробьевым, вменялось в обязанность выйти на участок дороги Бородино — Хмелево, — это километров на двадцать западнее моста, — взорвать там железнодорожное полотно и разрушить связь, чтобы помощь не смогла подойти со стороны станции.

Но вот, наконец, приказ вручен. Емлютин и полковник старательно разъяснили командирам и бойцам все детали операции. Деловые разговоры закончились.

Мы вышли из землянки, чтобы проводить товарищей. В лесу шелестел легкий ветерок, кружась падали снежинки. После прокуренной штабной избушки здесь дышалось свободно и легко.

— А скоро опять весна, — сказал Ромашин вздыхая, и мне послышалась в его голосе грустная нота, точно он хотел сказать: «Да не для меня».

Я посмотрел на Ромашина. На его обветренном липе не было и малейшего оттенка печали. «Конечно, показалось», — решил я.

Емлютин, выходя из помещения, зацепился за дверную ручку и содрал ноготь на пальце. Он выругался и спросил Ромашина:

— У тебя ножичек есть?

— Нет, — ответил Ромашин, глядя на Емлютина. — Пистолет есть, а что?

Предлагать вещи, одна другой противоположные, — манера Михаила Ромашина. Вам захотелось, скажем, сладкого, и вы спрашиваете Ромашина: «Есть ли у тебя конфета?», а он не просто ответит «нет», а добавит при этом: «Чеснок есть, а что?» и с полной готовностью одолжить чеснок будет рыться в кармане. С такой же готовностью одолжить Емлютину пистолет, будто содранный ноготь можно не отрезать, а отстрелить, Ромашин стал тормошить кобуру, висевшую у него сбоку на ремне.

Полковник уже знал привычку Ромашина и спросил:

— А мост взорвать есть чем?

Ромашин рассмеялся.

— Мы его грохнем.

Ромашин много раз уже ходил в глубокие рейды по тылам врага, рвал эшелоны и мосты и приобрел опыт. Поэтому, когда речь зашла о том, кому поручить выполнение приказа, выбор пал на него.

Рядом с Ромашиным стоял высокий худощавый Писарев, он тоже был секретарем райкома, а теперь стал командиром партизанского отряда. Внешним своим видом он напоминал мне загримированного актера. У него были длинные русые и точно приклеенные волосы, такие же русые и точно приклеенные усы, а борода была рыжая, расчесанная на две половины. Писарев и Ромашин были старыми приятелями и обращались друг с другом по-приятельски.

— Ну, борода, — шлепнув ладонью по спине Писарева, сказал Ромашин, — давай по коням! Задача ответственная, старик, смотри.

Писарев, назначенный командиром одной из ударных групп, штурмующих мост, ответил:

— Ручаюсь бородой, будет сделано.