Народная война

— Как ты думаешь, — спросил Рысаков, показывая мне записку, — это не провокация?

— Кто его знает, такая возможность не исключена, — ответил я. — А что мы теряем, между прочим? Давай проверим…

— Как она все-таки напала на нашего связного?

— А кто он? Надежный парень?

— Безусловно, надежный. Наш парень, — уверенно ответил Рысаков.

Связной выполнял в Выгоничах наше задание. Бушевала сильная метель, и он задержался в городе на три дня. Как-то в сумерках, когда связной переходил через железную дорогу, за переездом его встретила неизвестная девушка и спросила:

— Вы откуда?

— А что такое? — уклонился от ответа связной.

— Я вас спрашиваю: откуда вы? — настойчиво повторила девушка. — Я работаю в комендатуре, вот удостоверение. У вас документы есть? Предъявите.

Связной смутился, предъявил паспорт и сказал, что он из Колодного.

— Партизаны у вас есть? — понизив голос и посмотрев по сторонам, спросила девушка.

— Нет…

— Есть, — настаивала девушка, — я знаю. Не прикидывайтесь.

— Есть или нет, я не знаю ни одного.

Девушка сунула связному в руку конверт и строго сказала:

— Передайте эту записку партизанам. Не передадите, я вас найду, и тогда вам будет хуже. Фамилию вашу я запомнила, деревню знаю, найду, куда бы вы ни спрятались. Ясно? Ну, а если вздумаете с этой запиской пойти к немецкому коменданту, я скажу, кто вы… Я знаю, что сказать, и вас…

Девушка весьма выразительно провела пальцем по горлу и показала на небо.

— Нахрапистая девица, — сказал командир, узнав об этом разговоре. — Или подлюга, немецкий агент, или боевая дивчина. Из такой может выйти толк.

— Давай испытаем, — предложил я Рысакову. — Но что ей поручить, какое дать задание?

— Пусть ухлопает военного коменданта.

На этом было и порешили, но, продолжая обсуждать затеянное предприятие, мы пришли к выводу, что на первый раз даем слишком трудное задание. Незнакомка может не справиться, испортит дело. Нужно проверить ее на более легком задании. Мы предложили ей наладить передачу нам из выгоничской больницы медикаментов, инструментария, а затем организовать переход к нам врачей. Врачи в выгоничской больнице работали наши, бывшие военнослужащие, попавшие в плен. О том, что с врачами у нас уже связь налажена, незнакомке мы, конечно, не сообщили. А выгоничские врачи и больница в то время были для нас ценнее, чем смерть немецкого коменданта.

— Кто передаст этой дивчине задание? — забеспокоился Рысаков.

— Тот же связной. Он знает девушку в лицо, выследит ее и передаст задание, — предложил я.

— А если связного повесят?

— Ну, если бы немцам важен был именно этот связной, так они его давно бы повесили.

— Рискнем, — согласился Рысаков.

Через самый непродолжительный срок после того, как мы передали задание, налицо оказались замечательные результаты: военнопленные врачи, две молодые женщины — Лидия Унковская и Любовь Тодорцева благополучно перешли к нам со всем богатым больничным инвентарем. Они давно ждали удобного случая и еще до нашего вмешательства состояли в сговоре с этой девушкой из немецкой комендатуры. Вместе с врачами пришли две санитарки.

Организовано все было блестяще. Пользуясь доверием коменданта, объяснили нам врачи, незнакомка организовала и транспорт для перевозки больничного инвентаря.

Мы были восхищены предприимчивостью, смелостью и энергией нашей незнакомой союзницы.

Теперь мы решили поручить ей уничтожение военного коменданта. Она охотно взялась за это дело.

Вскоре она сообщила нам, что уже добыла пистолет и начала слежку. Подкараулить коменданта, успешно осуществить акт возмездия и при этом сохранить собственную жизнь было, конечно, делом более трудным. Мы девушку не торопили.

Но задание она выполнила, Комендант был убит. После этого она ушла из Выгоничей и прибыла к нам. Теперь мы могли с ней как следует познакомиться. По всему району разнесся слух, что партизаны убили немецкого коменданта.

К нашему сожалению и великому огорчению Ирины, через несколько дней выяснилось, что комендант жив и невредим, а убила она полицая. Она стреляла ночью и обозналась. Полицай был одинакового роста с комендантом.

— Ну, и чорт с ним, с комендантом! Все равно прислали бы другого. Одним негодяем, во всяком случае, меньше, — утешал ее Рысаков. — Хорошо, что сама ускользнула. Молодец!

С первых же дней Ирина занялась партизанским хозяйством. В землянку хлопцы возвращались поздно вечером, а с утра расходились— кто на разведку, кто в охранение. Ирина оставалась в тесной и душной землянке, латала мужчинам белье, штопала, стирала.

Командир был очень доволен девушкой, постоянно хвалил ее, ставил ее в пример другим мужчинам и женщинам. Называл ее Ирочкой.

— Оружия у нас, кажется, маловато, а то, которое есть, не ахти какое, — заговорила как-то Ирина с Рысаковым.

— Да, это верно, а война разгорается.

— Я это предусмотрела и кое-что припасла. Только взять надо, — сообщила Ирина.