Читаем Народные дьяволы и моральная паника. Создание модов и рокеров полностью

7. Умышленное намерение. Большая часть молодежи приехала на курорт скорее не ради создания неприятностей, а в надежде, что случатся какие-то неприятности, на которые можно будет поглазеть. Само их присутствие, готовность быть втянутыми в ситуацию неприятностей и нарастание относительно банальных происшествий были восприняты как неприятное и агрессивное поведение; но если бы действительно имелось достаточное число молодых людей, собиравшихся устроить неприятности, последствия были бы гораздо серьезнее. Я проясню этот момент при анализе фазы воздействия. Доля тех, кого полиция могла бы назвать «нарушителями спокойствия», всегда была небольшой. Это основное ядро было более заметным в Клактоне, чем в остальных инцидентах: 23 из 24 обвиняемых (первоначально было арестовано 97) имели судимости. 8. Насилие и вандализм. Акты насилия и вандализма – наиболее ощутимые проявления того, что пресса и общественность считают хулиганством. Поэтому упор делался именно на них, а не на модов и рокеров, которые доставили многим неприятности и неудобства. На самом деле общее количество серьезных эпизодов насилия и вандализма было невелико. Примерно десятой части нападавших в Клактоне были предъявлены обвинения в преступлениях, связанных с насилием. В Маргите на Троицын день 1964 года – а это, предположительно, один из наиболее жестоких инцидентов, вызвавший сообщение о «крови и насилии» в Daily Express, – было зарегистрировано лишь два ножевых ранения и падение человека на цветочную клумбу. В Гастингсе в августе 1964 года из 44 человек, признанных виновными, было три случая нападения на полицейских. В Брайтоне на Пасху 1965 года из 70 задержаний семь были связаны с нападениями. Даже если определение насилия расширить и включить туда воспрепятствование деятельности полиции и опасное поведение, мишенями редко оказывались «невинные отдыхающие» – скорее это были члены конкурирующей группировки или, чаще всего, полиция. Количество зарегистрированных случаев злоумышленного причинения вреда имуществу было также невелико – менее 10 % всех возбужденных дел. Типичным правонарушением в целом было воспрепятствование деятельности полиции и опасное поведение. В Клактоне, хотя почти ни в одной газете об этом не упоминалось, некоторым из 24 задержанных были предъявлены обвинения в правонарушениях «нехулиганского» типа: кража половины пинты бензина, попытка кражи напитков из торгового автомата и «получения кредита на 7 пенсов с помощью иных средств, нежели мошенничество» (речь шла о мороженом).

9. Размер ущерба. Судебные оценки злоумышленного причинения вреда, по общему признанию, занижают масштабы вандализма, поскольку многое остается незамеченным. Тем не менее изучение приведенных сумм позволяет предположить, что ущерб не был столь чрезмерным, как сообщалось. В табл. 1 показан размер ущерба для первых четырех событий.


Таблица 1. Размер ущерба, нанесенного четырем курортам на Пасху и Троицын день, 1964 г.


Следует также помнить, что определенный ущерб имуществу местных органов власти наносится в каждые выходные дни. По словам заместителя менеджера по связям с общественностью Маргита[86], например, количество сломанных шезлонгов (50) было немногим больше, чем в обычный праздничный уикенд; кроме того, на Троицын день шезлонгов было больше, чем обычно.

10. Убытки торговли. Пресса, в особенности местная, уделяла большое внимание финансовым потерям, которые курорты понесли и понесут из-за модов и рокеров вследствие отмены праздников, меньшего использования объектов, убытков магазинов, ресторанов и гостиниц. Доказательства таких потерь в лучшем случае сомнительны. Под заголовком «Виноваты снова эти дикари» брайтонская газета Evening Argus привела статистику после Троицына дня 1964 года, чтобы показать, что по сравнению с предыдущим Троицыным днем количество арендованных шезлонгов сократилось на 8 тыс., а число людей, пользующихся бассейном, на 1,5 тыс. Но число посетителей миниатюрной железной дороги увеличилось на 2 тыс., так же, как и паттинг-грина. Цифры обретают смысл, когда вы узнаете, что в указанный день температура упала почти на 8 градусов по Цельсию, а накануне ночью шел дождь. Вот почему шезлонги и бассейн были менее популярны. В Гастингсе в августе 1964 года, несмотря на пугающую картинку, созданную СМИ, количество отдыхающих, прибывших на поезде, увеличилось на 6 тыс. человек по сравнению с предыдущим годом. Газеты часто приводили оценки «убытков торговли», сделанные домовладельцами, владельцами гостиниц и представителями местной власти, но окончательная сумма ущерба неизменно была ниже, чем по первым оценкам. Пересмотренные цифры, однако, приходили слишком поздно, чтобы иметь какую-либо ценность для новостников.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

Обществознание, социология / Политика / Образование и наука / История
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология