Читаем Народный месяцеслов полностью

Едва начинает восходить солнце, все испускают радостные клики. Старики наблюдают, как солнышко играет по небу: оно то покажется, то спрячется, то взойдет вверх, то опустится вниз, то заблещет разными цветами – голубым, розовым и белым, то засияет ясно, что ничьи глаза не стерпят.

В Петров день умываются из трех ключей-родников петровскою водицею.

«С Петрова дня – красное лето, зеленый покос». «С Петрова дня – пожня (покос)». «Доставай косы и серпы к Петрову дню». «Не хвались, баба, что зелено, а смотри, каков день Петров (говорят об уборке сена).

Петр – покровитель полей. Это день ярмарок. Начинаются «Петровские гулянья» с песнями, хороводами, качелями. «У мужика то и праздник, что Петров день».

С Петрова дня начинается страда. «С Петрова дня зарница хлеб зорит».

«Петр – с колоском, Илья (20 июля/2 августа) – с колобком». «На Петров день дождь – урожай не худой, два дождя – хороший, а три – урожай богатый».

«Кукушка житным колоском подавится (перестанет куковать}»- «Если кукушка перестает куковать за неделю до Петрова дня, то и зима ляжет за неделю или две до Рождественского заговенья, если же кукушка кукует неделю или две после Петрова дня, то и зима уляжется через столько же времени после заговенья на Филиппов пост».

«Прошли Петровки – опало по листу; прошел Илья – Опало и два». «Приедет Петрок – сорвет листок, Илья придет – и два сорвет».

<p><strong>Июль – макушка лета</strong></p>

В июле жарко, а расставаться с ним жалко, в июле душно, а расставаться с ним скуплю.

В июле на поле густо, а в амбаре – пусто.

В июле стрекоза и муравей не понимают друг друга:

муравей трудится, а стрекоза красуется.

В июле хоть разденься, в декабре теплей оденься.

Вариант: В июле хоть разденься, а легче нет.

Всем лето пригоже, да макушка тяжела.

Если июль жаркий, то декабрь будет морозным.

Июль – грозник, молнии мечет, дубы калечит.

Варианты: Июль – грозник, месяц ливневых дождей.

Июль с грозами приходит.

Июль косит и жнет, долго спать не дает.

Июль – макушка лета, декабрь – шапка зимы.

Июль – макушка лета: устали не знает, все прибирает.

Июль – перелом лета, месяц красного цвета.

Июль ржице-матушке и землице кланяться велит.

Июльское приволье – для пчел раздолье.

Июль – сладкоежка: щедр на душистые ягоды.

Июль славен сенокосом.

Не топор кормит мужика, а июльская работа.

Плясала бы баба, да макушка лета настала.

Собьет июль с мужика спесь, коли некогда присесть.

Шелудивое порося и в июле зябнет.

Июль – макушка лета, прибериха, страдная пора. Как январь перелом зимы, так июль – перелом лета; в июле заканчиваются запасы старого года, которые постепенно, начиная с весны, сходят на нет, причем нередко перед уборкою нового хлеба крестьянин сидит уж ни с чем, в ожидании «новины», С этою новиною он оживает, восстанавливает свои силы, на весь год становится «жителем». Но если урожай обманет, не оправдает его надежд – тоща ожидает его горе горькое. И как ни старайся он заработать на стороне, на какие заработки ни пускайся, беды не изживешь, так как «не топор кормит мужика, а июльская работа». Однако хотя июль и макушка лета, но последние числа июля считаются поворотом к осени, 26 – 29 июля характерны и первыми признаками зимы, в виде холодных утренников, угрожающих иногда даже заморозками.

Со второй половины июля шумная жизнь пернатого царства начинает затихать, в день Афиногена, 16/29 июля, «пташки задумываются». Важными погодоуказателями считаются дни 19 июля/1 августа – Макрина (Макрида) (которая снаряжает осень: осень надо «смотреть по Макридам») и 25 июля/7 августа – Анна Зимоуказательница. Днем перелома лета и поворота на осень считается Ильин день 20 июля/2 августа: хотя дни и жаркие, но вода холодеет, дожди чаще и упорнее, сырость долго держится, часты сильные и опасные грозы, ночи длинны и свежи. Заканчивается уборка сена и в полном разгаре жнитво хлебов. По некоторым признакам, во второй половине июля можно судить и об урожае хлебов на следующий год. 30 июля – Сила, дает силу хлебам и людям: с этого дня местами начинают посев озими. «Что июль с августом не сварят, того не зажарит и сентябрь» – Этими месяцами решается судьба целого хозяйственного года, а с первою горстью брошенного в борозды озимого зерна – зачинается и новый.

1/14 июля – Кузьма и Демьян. «Казьма-Демьян пришли – на покос пошли».

Разгар сенокошения. Собирают красильные растения. Идет прополка огородов.

4/17 июля – Андрей Налива. «На Андрея озими в наливах дошли, а батюшка овес до половины дорос». «Овес в кафтане, а на грече и рубахи нет». «Озими в наливе, а греча на всходе». Примечали: «Каков Андрей Налива – таков и Каллиник (29 июля/11 августа)».

5/18 июля – Афанасий Афонский. «Афанасьев день – месяцев праздник».

Выходят смотреть на играние месяца. Если месяц при восходе виден, то он кажется как будто перебегающим с места на место, или изменяющим свой цвет, или то прячется за облака, то из них выходит. Все это происходит оттого, что месяц справляет в этот день свой праздник. Играние месяца – примета счастливая. «На Афанасия Афонского месяц на восходе играет – к урожаю».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология