Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события

В опроснике также есть вопрос о том, насколько популярной темой разговоров является рынок жилья. В частности, мы спрашиваем: «В течение последних нескольких месяцев в разговорах с друзьями и коллегами Вы обсуждали условия, сложившиеся на рынке жилья (выберите наиболее подходящий вариант): 1. Часто; 2. Иногда; 3. Редко; 4. Никогда». Количество ответивших «Часто» достигло максимального показателя в 43 % в 2005 году, когда бум 1997–2005 годов подходил к концу. К 2012 году количество респондентов, выбравших вариант ответа «Часто», упало до минимального показателя в 28 %. Это, вероятно, говорит о том, что популярность нарративов о рынке жилья пошла на спад, а снижение цен на недвижимость действительно можно рассматривать как сигнал о завершении этой «эпидемии».

Какие нарративы были популярны весной 2005 года? По запросу «пузырь на рынке жилищного строительства» за период с марта по май 2005 года, когда еще не были опубликованы заглавные статьи на эту тему в Economist и других изданиях, на онлайн-ресурсе ProQuest найдены 264 истории, в которых присутствует эта фраза. Одна из таких историй включала заявление Алана Гринспена о том, что он отмечал «небольшое закипание» и «нестабильную работу базовых принципов» на рынке жилья. Позднее провели параллель между этим заявлением и его же речью о фондовом рынке и «иррациональном оптимизме» («irrational exuberance»), произнесенной в декабре 1996 года. С 2005 по 2007 год было опубликовано 169 новостных статей, в которых упоминался как Гринспен, так и это его «закипание» (froth). Это была запоминающаяся и широко цитировавшаяся история, в которой фигурировал известный деятель в сфере экономики. История дополнила созвездие столь же ярких и цитируемых нарративов, в числе которых были и нарративы, способные изменить экономическое поведение и спровоцировать финансовые кризисы.

В следующей главе мы переключим свое внимание с рынка недвижимости на фондовый рынок и обнаружим еще один сильный нарратив, благодаря которому фондовый рынок занимает центральное место в экономике. Мы увидим, что между этими нарративами имеется некоторое сходство: оба они в контексте открывающихся для инвесторов грандиозных возможностей весьма «заразны», и оба переплетаются с историями о жадности и глупости инвесторов.

Глава 16 Пузыри на фондовом рынке

Нарративы о пузырях на фондовом рынке представлены историями об азарте и готовности идти на риск, а также о достаточно состоятельных людях, покупающих и продающих ценные бумаги. Как и нарративы о недвижимости, о которых шла речь в главе 15, нарративы о пузырях на фондовом рынке формируются под влиянием социального сравнения. Поскольку такие нарративы подпитывают некоторые психологические аспекты, а также потому, что курс акций определяется уровнем общественного доверия, существует взаимосвязь между этими нарративами и нарративами о доверии и панике, представленными в главе 10 (1). Однако фондовый рынок отличается от экономики в целом. И нарративы, которые способствуют возникновению пузырей на фондовом рынке и поддерживают их длительное существование, представляют собой отдельное созвездие нарративов, формирующихся особым путем и имеющих иные источники распространения.

Рождение нарратива

В массовом сознании быстро возникла ассоциация между словом «крах» и однодневным падением фондового рынка 28 октября 1929 года, а также чуть менее масштабным его падением на следующий день, 29 октября. Слово это стало неразрывно связано с событиями последовавшей за этим Великой депрессии. Слова «крах, крушение» наталкивают на мысли о неосторожных или пьяных водителях или водителях гоночных автомобилей, превышающих все существующие ограничения.

И нарративы о крахе, как правило, описывают периоды исключительно бурного развития, безумного оптимизма или даже безрассудного и аморального поведения, предшествующие катастрофе. Нарративы о человеческой глупости, приведшей к буму на фондовом рынке, вслед за которым последовало его грандиозное падение, чрезвычайно актуальны и сегодня.