Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события

Исходя из анализа, представленного в этой книге, складывается впечатление, что нарратив о том, что нужно стараться быть не хуже других (о котором говорилось в главе 11), сильнее всего проявил себя в Соединенных Штатах. Президент Дональд Дж. Трамп показал на личном примере, как можно жить на широкую ногу. Кроме того, люди, по-видимому, проявляют все меньше великодушия по отношению к голодающим семьям. Еще до периода правления Трампа в США отчетливо наметилась тенденция к сокращению объема благотворительных пожертвований на удовлетворение базовых потребностей бедняков. По данным исследования, проведенного Семейной школой филантропии Лилли при университете Индианы, в период с 2001 по 2014 год фактический объем благотворительных средств, направленных на удовлетворение базовых потребностей людей, с поправкой на инфляцию, сократился на 29 % (2). Нарративы о скромной жизни и сострадании утратили популярность, вследствие чего общество также демонстрирует меньшую готовность помогать развивающимся странам мира.

Нарративы об умных машинах (главы 13 и 14) до сих пор достаточно активно обсуждают, однако они пока, судя по всему, не оказывают значимого влияния на экономические события. На момент написания данной книги эти машины не кажутся людям чем-то пугающим. Но если появятся неблагоприятные новости о неравенстве доходов или безработице, этот нарратив, представленный в форме пугающей информации, может вновь дать о себе знать. Внезапный рост беспокойства, связанного с умными машинами, отмечался и ранее. Поисковый запрос по словам «машина» и «работа» на ресурсе ProQuest News & Newspapers показал, что количество статей, в которых присутствуют эти слова, увеличилось практически в три раза за период с начала второго полугодия 2007 по конец первого полугодия 2009 года. По данным Национального бюро экономических исследований, наилучшие экономические показатели в тот период были отмечены в декабре 2007 года, а затем началась Великая рецессия, завершившаяся в 2009 году.

Новые технологии изменят уровень заразности историй и скорость утраты ими популярности

На протяжении истории человечества ощутимо менялись информационные технологии. Вместе с ними менялись также и уровень заразности историй, и скорость угасания интереса людей к ним. Многочисленные новшества, такие как первые печатные книги в Китае, печатный станок, созданный Гутенбергом в XV веке, газеты, появившиеся в Европе в XVII веке, телеграф и телефон, изобретенные двумя столетиями позже, радио и телевидение, интернет и социальные сети, распространившиеся повсеместно, коренным образом изменили пути продвижения историй. Однако системных количественных исследований влияния этих изобретений на уровень заразности идей до сих пор никто не проводил.

Социальные сети и поисковые системы могут в перспективе изменить пути заражения. В прошлом идеи распространялись случайным образом, бессистемно. Социальные сетевые платформы позволяют сторонникам крайних взглядов находить друг друга, развивать и популяризировать свои нестандартные убеждения. Ресурсы для проверки фактической информации не способствуют снижению скорости заражения.

Интернет и социальные сети, напротив, позволяют осуществлять централизованный контроль над процессом распространения идей, который тем не менее не слишком очевиден. Разработчики социальных сетей и поисковых систем имеют реальные возможности для того, чтобы изменить природу заражения. Поэтому общество все активнее требует принятия соответствующих мер, которые позволили бы предотвратить злонамеренное использование интернет-ресурсов и распространение новостных фейков. Однако на уровень заражения могут влиять не только меняющиеся технологии коммуникации. Более того, отнюдь не всегда этот фактор является основным.

Определенное влияние оказывают также культурные факторы. В ходе исторического процесса отмечались изменения специфики употребления в личном общении тех или иных слов, что, вероятно, также определяло характер заражения идеями. Например, в 1800-е годы литературные произведения было принято читать вслух в салонах и в семейном кругу, а максимальной популярности эта традиция достигла к середине XIX века.

Как отмечала газета Washington Post в 1899 году, на рубеже веков интерес к салонным и семейным чтениям начал угасать: