Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события

В то время как общие знания неуклонно охватывают все сферы жизни, мы не всегда можем наблюдать устойчивый прогресс в знаниях, которые часто оказывают значительное влияние на экономическое поведение. Примером могут служить нарративы, которые окружают и задают границы биткоина. Есть блестящие специалисты в области информатики, которые очарованы криптовалютами, но не способны сказать, насколько в конечном итоге верны эти захватывающие идеи, вызывающие в обществе такой энтузиазм.

К счастью, в вопросах, где факты просто очевидны, не привязаны к человеческим интересам или качеству истории, современное общество в целом не сбивается с пути или, по крайней мере, готово исправляться в случае ошибки. Например, большинство людей могут правильно назвать магистрали в своем районе и правильно воспримут поправку, если им укажут на ошибку. Многие обычно доверяют врачам, когда те рассказывают им правду о том, в чем люди сами не разбираются. Но не все. В исследовании, проведенном в 2003 году, Всемирная организация здравоохранения пришла к выводу: «Недобросовестное соблюдение предписаний по лечению хронических заболеваний является важнейшей мировой проблемой» (7). По данным ВОЗ, лишь около 50 % пациентов в развитых странах постоянно следуют указаниям врача при лечении хронических заболеваний, а в развивающихся странах эта цифра еще меньше. Вероятно, все обстоит еще хуже, когда речь идет о следовании рекомендациям более противоречивых экспертов-экономистов или специалистов в области финансового планирования. Но где заканчиваются советы и начинаются спекуляции? И как мы можем отличить обоснованную спекуляцию от бессмыслицы или вымысла? Это скользкий путь. В конечном счете скорость заражения у истории не зависит от того, насколько она правдива. Заразительная история – это история, которая быстро привлекает внимание и производит впечатление на человека, независимо от того, правдива она или нет.

В исследовании, опубликованном в журнале Science в 2018 году, Соруш Восуги и его коллеги использовали данные социальных сетей, чтобы сравнить скорость распространения истинных и ложных историй (8). Исследователи выбрали истории из числа тех, что прошли проверку на шести специализированных сайтах: snopes.com, politifact.com, factcheck.org, truthorfiction.com, hoax-slayer.com и urbanlegends.about.com. Эти сайты показали уровень согласия с тем, правдива или ложна та или иная история, на уровне 95–98 %. Они также изучили 126 тысяч слухов, распространяемых 3 миллионами человек, и обнаружили, что в Twitter ретвитят ложные истории в шесть раз чаще, чем правдивые. В своей интерпретации результатов исследователи не акцентировали внимание на том, что это открытие касается исключительно Twitter. Результат может быть характерен для времени исследования, когда недоверие к традиционным источникам СМИ было выше, чем обычно. Авторы скорее интерпретировали свои результаты как подтверждение того, что люди «более склонны делиться новой информацией». Другими словами, заражение отражает стремление возбудить интерес и удивить других. Мы можем добавить к этому заключению еще одну характерную особенность: новая история, исправляющая ложную, может быть не такой заразной, как ложная история. А это означает, что последняя может еще долго оказывать серьезное влияние на экономику даже после ее опровержения.

Утверждение 6: заразность экономических нарративов зависит от возможностей повторения

Заразность зависит от частоты возможностей вставить нарратив в ходе разговора. Как правило, невежливо или даже грубо менять тему разговора, если только это не оправдано какими-то исключительными обстоятельствами. Возможности заражения могут повысить новые идеи и концепции. Например, скорость распространения нарративов о фондовом рынке, вероятно, увеличилась, когда в 1920-х и 1930-х годах общественность начала обращать внимание на фондовые индексы. То же самое произошло с эпидемией нарративов о рынке жилья после 1970-х годов, когда агенты по недвижимости и покупатели начали признавать жилищные индексы. В обоих случаях журналисты новостных СМИ в качестве доказательств при написании очередной «захватывающей» истории часто обращались к этим индексам.