Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события

В действительности наблюдался постоянный рост интереса к этой истории. Судя по графику на рис. 10.4, понятие «Великая депрессия» в 2009 году привлекало к себе гораздо больше внимания, чем непосредственно в ходе тех событий. При этом, правда, мы должны понимать, что в момент, когда разразилась Великая депрессия, люди ее так не называли. Тогда говорили о том, что наступили «тяжелые времена». В числе нарративов времен Великой депрессии были такие непривычные для людей понятия, как «очередь за бесплатным питанием», частота использования которого быстро возрастала с 1929 по 1934 год, а затем практически непрерывно сокращалась. Рост интереса к периоду Великой депрессии в 2009 году демонстрируют также результаты поиска в Google Trends, хотя рис. 10.4 представляет более наглядное подтверждение этого факта.

Рис. 10.4. Частота использования понятия «Великая депрессия» в книгах (1900–2008) и новостных материалах (1900–2019)

Нарратив о Великой депрессии спровоцировал продолжительную «эпидемию», которая длилась еще много десятилетий после самой депрессии.

Источник: Google Ngrams, без сглаживания, а также расчеты автора, выполненные на основании данных ресурса ProQuest News & Newspapers.

И наконец, каким образом нарративы о Великой депрессии влияют на наше восприятие экономических спадов сегодня? Рассмотрим в контексте нарративов хронологию событий мирового финансового кризиса 2007–2009 годов, в которой истории о банкротстве банков XIX века практически синонимичны нашему современному пониманию финансовых кризисов. После завершения Великой депрессии считалось, что банкротства банков остались в прошлом. Однако в 2007 году обанкротился банк Northern Rock. Это был первый с 1866 года случай банкротства банка в Великобритании – и старые нарративы о паникующих вкладчиках, толпах раздраженных людей у дверей закрытых банков вновь вернулись в нашу жизнь. Это событие спровоцировало панику международного масштаба, и год спустя обанкротился банк Washington Mutual (Wa Mu), а через несколько дней о банкротстве заявил и Reserve Primary Fund. Следствием этих событий стало предоставление правительством США беспрецедентных гарантий инвестиционным фондам сроком на один год. Очевидно, правительства США и Великобритании понимали, что не могут допустить усиления общественного беспокойства, которое неизбежно возникнет на фоне распространения информации о банкротстве банков.

В разгар рецессии 2007–2009 годов нарратив о Великой депрессии, вероятно, перемешался с нарративами о банкротствах банков. В результате сформировалось следующее распространенное видение ситуации: «Мы миновали время, наполненное эйфорией, спекуляциями и отсутствием морали, подобное “Ревущим двадцатым”. Фондовый рынок и банковская система сейчас рушатся, как это было в 1929 году, и вся экономика может снова рухнуть, как это было в 1930-х годах. Все мы можем лишиться работы и выстроимся у обанкротившихся банков в надежде получить свои деньги».

Иначе говоря, нарративы о Великой депрессии и ее причинах (о завершении периодов эйфории и потере доверия) не теряют своей актуальности. Период Великой депрессии был травмирующим событием, о котором люди часто вспоминают, прислушиваясь к другим нарративам, касающимся возможных вариантов развития событий. Гораздо реже, чем о скоплении нарративов о доверии и страхе, вспоминают о другом созвездии нарративов, которые присутствовали в сознании людей, живших во времена Великой депрессии: нарративах о скромности, сострадании и простой жизни. Сегодня влияние этих нарративов значительно ослабло, и на момент написания данной книги их заменили нарративы о стремлении к успеху, оправдывающие демонстративное потребление. Речь о нем пойдет в следующей главе.

Глава 11 Бережливость против демонстративного потребления

Скромность и стремление вести умеренный образ жизни уходят своими корнями в глубокую древность. В Древней Греции, Риме, Китае, Японии и других странах запрещалось проявлять чрезмерное тщеславие.

Истории о беззастенчивом, отвратительном выставлении напоказ богатства – одни из самых давних вечных нарративов во многих странах и религиях. В противоположность нарративам о скромности существуют и нарративы о демонстративном потреблении: чтобы преуспеть в жизни, нужно всем демонстрировать свои достижения – показатель успешности и власти.