Нарцисс в цепях

Лицо его было таким же тонким, как и все остальное. Я думала, что лишь из-за длинных локонов он кажется хрупким, но дело было в структуре костей, то есть в нем самом. Если не обращать внимания на ширину плеч, на прямую линию бедер, то на ум приходили слова «девичья стать». На самом деле он выглядел не более женственным, чем Жан-Клод, но был более узко-костным, изящным. Легче выглядеть мужественным, если в тебе около шести футов, и куда труднее, если в тебе пять футов пять дюймов. Только одно нарушало изящное совершенство его лица: нос был не прямой. Он когда-то был сломан как следует и не сросся правильно. Такой дефект должен был портить впечатление, но нет. Казалось, что он, как и глаза, что-то добавлял к облику Мики, вызывал интерес, не снижая привлекательности. Может быть, мне уже надоели совершенные мужчины.

Он добавил к тренировочным просторную футболку. Она доходила ему до середины бедер, что скрывало больше его тела, чем открывало, но все равно я знала, что под одеждой. Осознавала, как бывало с Ричардом и Жан-Клодом. Я всегда думала, что это смесь вожделения с любовью, но Мику я недостаточно знала, чтобы любить. Значит, либо чистое вожделение слишком похоже на любовь, либо есть не один вид любви. Слишком это все для меня сложно.

— В чем дело? — спросил он.

Натэниел вернулся к венику, совку и ведру. Подобрав их, он стал собирать стекло, не обращая на нас внимания.

— Ни в чем. А что?

Он нахмурил брови:

— У вас обоих огорченный вид.

Он подошел поближе, но это движение было для меня слишком внезапным после выходки Натэниела, и я отшатнулась.

Мика остановился и поглядел на меня в явном недоумении:

— Что случилось? Ты не была так пуглива, когда шла стрельба.

Я глянула на Натэниела, который, присев, собирал стекло в совок. Он старательно не глядел на меня, на нас.

— У нас вышло несогласие.

Натэниел застыл — все его тело отреагировало на мои слова. Потом медленно повернулся и направил на меня свои цветочные глаза.

— Анита, так нечестно. Не было ни разу, чтобы я с тобой в чем-нибудь не согласился.

Я вздохнула — не потому, что он был прав, а из-за обиды в его глазах. Я подошла к нему, присела на корточки, потому что становиться среди стекла на колени не решилась, тронула его за голое плечо, за щеку.

— Извини, Натэниел. Ты просто застал меня врасплох.

— А почему ты меня оттолкнула, Анита? Почему? Тебе же хотелось, чтобы я тебя обнял, я же знаю.

Я дотронулась до его спины, где уже почти зажили следы укусов, оставив красноватые кружки.

— Я никому не сдаюсь без боя, Натэниел. Тебе это уже пора бы знать.

— Не обязательно все превращать в бой, — ответил он. Глаза его расширились и поблескивали.

— Для меня обязательно.

Он покачал головой, закрывая глаза, и слезы покатились по его щекам. Я помогла ему встать, потому что меня беспокоило стекло на полу. Потом, когда мы поднялись, я обняла его, прижалась лицом к обнаженной коже, попав ртом в ямку на плече, где ключица загибается внутрь. Его руки обернулись вокруг меня, прижали к себе. Очень мягкой и теплой была у него кожа и пахла ванилью. У меня дыхание стало прерывистым. Никогда я не знала, это такое мыло, шампунь, одеколон или просто он сам так пахнет. Но под этим ароматом был другой, прогорклый запах, который ни один парфюмер в мире не станет совать в бутылку. Нечто дикое и очень настоящее, запах леопарда, запах парда.

Я ощутила Мику у себя за спиной. Я узнала ощущение его тела, как контур тепла, за миг до того, как он прижался ко мне. Но он не стал обнимать меня руками — они касались Натэниела. Тело Мики изогнулось, прижимаясь ко мне, но его руки скользнули по моим, прижимая к нам Натэниела, обнимая его.

Натэниел испустил дрожащий вздох. Глубокий рокочущий звук вышел из горла Мики, и я не сразу поняла, что это он мурлычет, что это глубокий ритм довольства. У меня завибрировала спина. Натэниел заплакал, и я услышала свой голос:

— Мы здесь, Натэниел, мы здесь.

Я вжималась в густую ваниль кожи Натэниела, мурлыканье Мики сотрясало мое тело, и такое было ощущение от их тел, такое реальное, такое надежное, и я заплакала. Я держала Натэниела, Мика держал нас обоих, мы оба плакали, и все было хорошо.

Глава 43

В дверях кто-то громко прокашлялся. Я сморгнула ласковые слезы и увидела Зейна.

— Извините, что помешал, но там у нас полно народу.

— То есть? — спросил Мика.

— Лебединый царь, его лебединки и вроде бы как не меньше одного представителя от всех видов оборотней города, как мне кажется.

Натэниел и Мика от меня отодвинулись. Все мы стали вытирать лица, даже Мика, оказывается, плакал. Не знаю почему — может быть, он просто такой эмоциональный.

— Чего они хотят? — спросила я.

— Видеть тебя, Анита.

— Зачем?

Зейн пожал плечами:

— Царь лебедей с нами, шестерками, разговаривать не будет. Он настаивает на разговоре с Анитой и ее Нимир-Раджем, если ей будет угодно.

Мы с Микой переглянулись. Вид у нас был весьма озадаченный, что соответствовало моему ощущению.

— Скажи Риису, что мне нужно несколько больше информации для согласия на беседу. Я несколько перегружена.