Нарцисс в цепях

— Я в курсе, ma petite.

Снисходительность. Терпеть ее не могу, и потому слегка разозлилась. Злость чуть-чуть прояснила мысли.

— Если ты перестанешь перебивать, я смогу сказать, зачем звоню.

— Сердце мое трепещет в жажде узнать.

Ей-богу, я чуть не бросила трубку. Он всегда был рад потоптаться на костях, но я отчасти понимала, что заслужила такое отношение, и оттого разозлилась сильнее. От собственной неправоты — она меня всегда выводит из себя. Я полгода боялась, и сейчас еще боюсь. Боюсь быть рядом с ним, боюсь того, что я делаю. Черт тебя побери, Анита, возьми себя в руки!

— Язвить — это моя работа, Жан-Клод.

— А какая же тогда моя?

— Я хочу попросить тебя об услуге.

— В самом деле? — Звучало это так, будто он может и отказать.

— Жан-Клод, перестань, пожалуйста. Я прошу помощи. Это нечасто бывает.

— Вот это правда. И чего же ты хочешь, ma petite? Ты знаешь, что тебе достаточно попросить, и я сделаю. Как бы на тебя ни злился.

Я оставила комментарий без внимания, поскольку не знала, что сказать.

— Ты знаешь клуб «Нарцисс в цепях»?

Он помолчал пару секунд:

— Oui.

— Ты можешь рассказать мне, как туда проехать, и встретить меня там?

— А ты знаешь, какого сорта этот клуб?

— Да.

— Точно знаешь?

— Я знаю, что это клуб, где развлекаются со связанными.

— Если ты не слишком изменилась за последние полгода, ma petite, это не то, что тебе нравилось.

— Не мне.

— Твои леопарды опять отбились от рук?

— Вроде этого. — И я рассказала ему, в чем дело.

— Я этого Марко не знаю.

— Я и не предполагала, что ты его знаешь.

— Но предполагала, что я знаю, где клуб?

— Надеялась.

— Я тебя там встречу кое с кем из моих. Или ты позволишь только мне скакать тебе на помощь?

Сейчас он говорил с некоторой усмешкой. Все лучше, чем злость — я так думаю.

— Приведи тех, кто тебе нужен.

— Ты доверяешь моему суждению?

— В этом — да.

— Но не во всем, — заключил он негромко.

— Во всем я никому не верю, Жан-Клод.

Он вздохнул:

— Такая молодая и такая... циничная.

— Не циничная, а опытная, Жан-Клод.

— А в чем разница?

— Циничный — ты.

Он засмеялся, и смех этот погладил меня как легкая ладонь.

— Да, — сказал он, — это объясняет разницу.

— Ты мне скажи, наконец, пожалуйста, куда ехать.

«Пожалуйста» я добавила, чтобы ускорить процесс.

— Они там не слишком, я думаю, обидят твоих леопардов. Клуб держат оборотни, и если они учуют слишком много крови, то сами наведут порядок. Одна из причин, по которой «Нарцисс в цепях» — ничья земля, нейтральная пограничная территория для всех групп. Твои леопарды были правы, место действительно безопасное.

— Вряд ли Грегори вопил от чувства повышенной безопасности.

— Действительно, вряд ли, но я знаю владельца. Нарцисс очень рассердится, если кто-то у него в клубе перестарается.

— Нарцисс... не знаю такого имени. То есть помню греческий миф, но здесь никого такого не знаю.

— Я и не думал, что ты знаешь. Он редко выходит из клуба. Но я ему позвоню, и он покараулит для тебя твоих котиков. Спасать их он не станет, но присмотрит, чтобы их больше не обижали.

— Ты в этом на него полагаешься?

— Oui.

У Жан-Клода есть недостатки, но если он на кого-то полагается, то ошибается редко.

— О'кей. Да, и спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Слышно было, как он набрал воздуху, а потом он спросил: — Ты позвонила бы, если бы тебе не нужна была помощь? Позвонила бы вообще?

Этого вопроса я ждала с ужасом — и от Жан-Клода, и от Ричарда. Но ответ у меня уже был.

— Я отвечу на твой вопрос, как смогу, но — интуиция мне подсказывает — ответ будет долгим. Давай сначала я удостоверюсь, что мои ребята в порядке, а потом начнем выяснять наши отношения.

— Отношения? Так это называется? — Голос его стал очень сух.

— Жан-Клод!

— Нет-нет, ma petite. Я сейчас позвоню Нарциссу и спасу твоих котов, но только если ты обещаешь: когда я перезвоню, мы закончим этот разговор.

— Обещаю.

— Слово?

— Да.

— Отлично, ma petite, до продолжения.

Он повесил трубку.

Я тоже повесила трубку и осталась стоять. Будет ли трусостью позвонить сейчас кому-нибудь, кому угодно, лишь бы телефон был занят и не надо было продолжать разговор? Да, это было бы трусливо, но очень соблазнительно. Я терпеть не могу разговоров о своей личной жизни, особенно с теми, кто в ней интимно завязан.

У меня хватило времени только сменить юбку, когда телефон зазвонил снова. Я вскочила и взяла трубку, ощущая, как в горле бьется пульс. Мне действительно было страшно.

— Да.

— Нарцисс присмотрит, чтобы твоих котов не обидели. Так на чем мы остановились? — Он секунду помолчал. — Ах да. Так позвонила бы ты, если бы тебе не нужна была моя помощь?

— Женщина, у которой я училась...

— Марианна.

— Да, Марианна. В общем, она говорит, что я не могу закрывать дыры в ауре бесконечно. Что единственная моя защита от потусторонней жути — заполнить эти дыры тем, для чего они предназначены.

Молчание в трубке. Такое долгое, что я спросила:

— Жан-Клод, ты слушаешь?

— Я слушаю.

— Что-то у тебя голос не очень радостный.

— Анита, ты вполне понимаешь, что говоришь?

Когда он начинает называть меня настоящим именем, добра не жди.

— Думаю, что да.