Нарушения социального познания. Новая парадигма в исследованиях центрального психологического дефицита при шизофрении

При всей очевидности нарушений когнитивной эмпатии (или «модели психического», или «социальной перцепции», или способности к ментализации) у больных шизофренией, нельзя не отметить, что при когнитивной реконструкции состояния другого человека, его внутреннего мира важно принятие роли, позиции или взгляда другого на ситуацию. Так возникает пространство для интерпретаций, для проекций на другого человека взглядов, суждений, оценок самого оценивающего. Но насколько последние правомерны, точны? Особенно если речь идет о больном шизофренией, в структуре состояния которого имеются значительные мыслительные искажения, бредовые убеждения, нарушения атрибутивных процессов (Social Cognition and Schizophrenia, 2001).

Приведенные рассуждения способствовали появлению отдельного параметра в структуре эмпатии (и особого направления эмпирических исследований), так называемой «эмпатической точности» («empathic accuracy») (Zaki, Bolger, Ochsner, 2009). Кроме того, при рассмотрении способности понимающего встать на место понимаемого им человека акцентируется механизм децентрации; последний также стал одним из параметров измерения эмпатии (Davis, 1994). Как было показано во второй главе, в 1980-х гг. аналогичный параметр использовался в исследовании нарушений рефлексивной регуляции мышления у больных шизофренией в форме нарушения способности к смене позиции на основе модифицированной методики определения понятий (Холмогорова, 1983а, б).

Предлагаемые модели вынуждены учитывать множественность эмоциональных феноменов, сопутствующих восприятию состояния другого человека, находить место этим феноменам в теоретической модели. Но особенно сложным является эмпирическое изучение аффективного компонента эмпатии, или способности субъекта «отражать» чувства другого человека, резонировать с ним буквально на физиологическом уровне. Важность аффективного компонента обусловлена спецификой эмпатии как понимания внутреннего мира другого человека изнутри так, как это видит и воспринимает сам человек (Василюк, 1988). В формулировке Т. Д. Карягиной: «„вход“ в другой жизненный мир при эмпатическом понимании чаще всего осуществляется через эмоции и переживания путем со-переживания», и специфичность эмпатии состоит в «направленности на эмоциональные явления… и особом методе познания – путем вчувствования, со-переживания, проживания, вживания» (Карягина, 2013, с. 25). Отсюда и трактовка эмпатии: «процесс понимания и отклика на переживание другого, основанный на со-переживании и ориентированный относительно внутренней феноменологической перспективы другого» (там же, с. 36).

Но чувства, возникающие в ответ на некие проявления со стороны другого человека, это «зона особой уязвимости» пациента с шизофренией; выше мы подробно писали о присущих этим больным феноменах искажения эмоционального реагирования, о социальной ангедонии, отсутствии коммуникативной направленности с невозможностью полноценного отклика на другого человека. Еще одним из сложных для теоретического разрешения является вопрос о соотношении эмпатии и симпатии. Если в некоторых теориях эмпатии в нее включают преимущественно чувства, рожденные симпатией, то в других – и иные, не относящиеся к симпатии, также возникающие в ответ на выражение чувств другим человеком, но ориентированные на себя (Карягина, 2013). Эти феномены «личного дистресса» (personal distress), или «эмпатического дистресса», отражают факт переживания субъектом при наблюдении эмоций других людей негативных чувств. И, действительно, при наблюдении выраженных страданий, негативных переживаний другого человека могут возникать сочувствие к нему, стремление разделять его чувства (по механизму эмоционального заражения), но могут порождаться и отрицательные эмоции в виде стремления отгородиться от негативных переживаний, собственного «вызванного» реактивного страдания с сопутствующим избегающим поведением.

Сопереживание и эмпатический дистресс, таким образом, становятся связанными компонентами, причем при значительно выраженном эмпатическом вчувствовании возможен не только собственно эмоциональный, но и физиологический, вегетативный ответ. Последнее особенно вероятно, если речь идет о лицах с невысокой переносимостью эмоций, с нарушениями эмоциональной саморегуляции, к числу которых, безусловно, относятся и больные шизофренией. У высоко чувствительных уязвимых лиц помимо понимания состояния и/или переживаний другого человека и возникновения «созвучной» ответной эмоциональной реакции на чувства этого другого, могут возникать и феномены защитного круга – стремление дистанцироваться от переживаний другого человека, с поведенческими реакциями отвержения, избегания вместо помогающего, поддерживающего поведения.