Нарушения социального познания. Новая парадигма в исследованиях центрального психологического дефицита при шизофрении

Следовательно, эмпирическое изучение столь сложного явления как аффективный компонент эмпатии, требует интегративных моделей изучаемого явления и хорошего методического инструментария. Исследования в этой области важны, поскольку данные современной нейронауки свидетельствуют в пользу идеи о правомерности выделения аффективного и когнитивного вида (или компонентов) эмпатии. Результаты изучения нейрофизиологических процессов, обеспечивающих эмоциональный отклик на переживания другого человека и рациональную оценку его намерений и состояния («модель психического»), свидетельствуют в пользу задействования разных систем мозга для решения этих задач; эмпирической базой для изучения этих аспектов эмпатических процессов стали пациенты с органическими поражениями головного мозга (Shamay-Tsoory, Aharon-Peretz, Perry, 2009; Shamay-Tsoory, Dvash, 2014).

В одной из комплексных моделей обосновывается правомерность трехчленного деления эмпатических процессов. Попытка предпринята авторитетными специалистами из области так называемой «социальной нейронауки» (Zaki, Ochsner, 2012), и в модель включена не только когнитивная эмпатия (в других терминах ментализация, модель психического) и собственно эмоциональная или аффективная эмпатия, но и «эмпатическая мотивация», способность к симпатии (рис. 1). В контексте значительных нарушений социальной направленности личности при шизофрении изучение нарушений эмпатических процессов у пациентов этой клинической группы с использованием данной модели представляется особенно продуктивным.

Еще одна трехчленная модель причастных к эмпатии процессов включает способность к распознаванию эмоционального состояния другого человека на основе восприятия выражения лица, мимики, поведения в целом. Вторым компонентом признается децентрация, необходимая, чтобы «встать на позицию другого». Третьим компонентом называют собственно эмоциональную эмпатию как «готовность переживать схожие эмоции» (Dziobek et al., 2008).

Рис. 1. Трехкомпонентная модель эмпатии (Zaki, Ochsner, 2012)

Оригинальная концепция эмпатии предложена M. Davis (Davis, 1994), создавшим также измерительный инструмент для оценки компонентов эмпатии, который валидизирован для использования в России – «Индекс межличностной реактивности», или «Interpersonal reactivity index» – IRI (Devis, 1983; адаптация Н. А. Будаговской, С. В. Дубровской, Т. Д. Карягиной, 2013).

Методика измеряет четыре компонента эмпатии, включая когнитивную и эмоциональную, каждый из которых представляет субшкалы опросника, а именно:

• показатель децентрации («Perspective Taking») предназначен для оценки способности восприятия, понимания, принятия в расчет позиции другого человека;

• показатель способности к фантазии («Fantasy») отражает готовность человека эмпатически вживаться в образ вымышленного персонажа;

• эмпатическая забота («Empathic Concern») оценивает чувства симпатии или сочувствия к другим людям, жалости к ним, желания помочь;

• персональный дистресс («Personal Distress») отражает чувства тревоги, дискомфорта, вызванные восприятием состояния другого человека.

Проблема эмпирической оценки эмпатии не имеет простого решения. Для измерения состояния эмпатической способности используются различные инструменты, нередко – проективные или полупроективные процедуры. Во второй половине XX в. стали создаваться опросниковые методы, одним из которых стал тест Мехрабиана и Эпштейна, названный «Опросник для измерения эмоциональной эмпатии» – «Questionnaire measure of emotional empathy» – QMEE (Mehrabian, Epstein, 1972). В структуре опросника выделены субшкалы: склонность к эмоциональному заражению, тенденция к симпатии, готовность откликаться на позитивные эмоции других людей. Эмпирически верифицированным считается только суммарный балл по тесту, но выделение субшкал свидетельствует о сложности и неоднородности измеряемого явления – эмоциональной эмпатии, или эмоционального отклика на состояние другого человека.

Исследования эмпатии стали постепенно дополнять ставшее уже традиционным изучение нарушений «Social cognition». Так, в области работ, посвященных проблематике аутизма, где доминировал концепт «модели психического» (Baron-Cohen, 1992, 1995; Leslie, Frith, 1988), о чем мы писали в предыдущих главах, в последние годы стал использоваться и концепт «эмпатия». Это отразило готовность исследователей к расширению взгляда на изучаемые феномены и признанию важности области чувств для дальнейшего развития парадигмы социального познания. Так, в рамках нового направления исследований был разработан оригинальный тест для оценки «коэффициента эмпатии» – Empathy Quotient (EQ), использующийся для диагностики нарушений эмпатии у взрослых пациентов (в исследовании это те взрослые, которые в период своего детства имели диагноз аутистического расстройства) (Baron-Cohen, Wheelwright, 2004).