Нарушенная клятва

В мою сторону кинулась еще одна фигура. Я резко обернулась, чтобы защититься, но прежде, чем мне это понадобилось, невидимая сила сбила хранителя с ног и бросила об угол соседского коттеджа – металл шлема вдавился прямо в череп.

Около вазонов стоял Джейкоб: его лицо сосредоточенно застыло, руки рассекали воздух, направляя способность. Он швырнул другого хранителя о фонарный столб с такой силой, что по воздуху эхом разнесся треск сломанного позвоночника. Затем он дернул того, который успел подобраться слишком близко, прямо к себе, и пронзил его фиолетовыми шипами, которые теперь торчали из его предплечий.

Жертва полноценной дозы яда дернулась, как выброшенная на причал рыба. С его губ закапала слюна, и спустя мгновение он лишился чувств.

Вперед бросилась массивная фигура. Одновременно такая знакомая и такая чужая, что мой разум едва смог осмыслить увиденное.

Это был Зиан, и все же… не та его версия, которую я видела когда-либо прежде. Из его персиково-золотистой кожи вырос грубый темный мех, который покрывал плечи и руки вплоть до того места, где из кончиков пальцев торчали когти. Его лицо выглядело отчасти человеческим, отчасти звериным: там, где раньше были нос и рот, теперь красовалась волчья морда с огромными клыками.

Он врезался прямо в двух нападавших и расправился с ними один за другим: первому дернул голову в сторону так сильно, что сломалась шея, а второму вонзил в живот когти и вырвал кучу внутренностей.

Я мельком заметила на другом конце дворика Доминика – его силуэт вырисовывался на фоне тусклого светя фонаря, стоящего вдалеке на аллее. Он снял свой плащ, и из его спины в сторону приближающихся хранителей устремилось что-то длинное и жилистое.

Один из этих змееподобных усиков притянулся прямо к Доминику, достаточно близко, чтобы он мог сорвать с хранителя шлем и избить его до потери сознания.

Рядом со мной словно из ниоткуда появился Андреас. Он тяжело дышал, голос звучал хрипло.

– Ты в порядке, Рива?

Последние несколько секунд я простояла, застыв от шока. Вместо ответа я вышла из оцепенения и ринулась в бой.

Ребята почти отбились от группы хранителей, но их надвигалось еще больше. Они знали, что это будет тяжелая схватка.

Когда я бросилась на ближайшего из них с вытянутыми когтями, то увидела позади еще одного – он направлял на Джейкоба пистолет с транквилизатором.

– Джейк! – закричала я, повалив свою цель на землю. В следующую секунду Андреас словно из воздуха возник позади стрелявшего и вонзил нож сбоку в шею.

Мгновение спустя он снова исчез, будто его там никогда и не было. Я не знала, что только что произошло, но на размышления не было времени.

К нам приближались еще люди. Щелкали спусковые крючки, летали дротики.

Я понимала, что они не успокоятся, пока не посадят нас в клетку и не подвергнут новым испытаниям и пыткам.

Во мне снова вспыхнула та ярость, которая зародилась, пока я наблюдала за убийством Брук. Она резонировала в моей груди, обжигая основание горла.

Внутри что-то зарождалось – что-то, что хотело вырваться наружу через мой рот. Что-то, что хотело разорвать каждого из этих мудаков на части, заставить их за все заплатить.

Меня охватила леденящая душу уверенность: я могла бы уничтожить их всех, разорвать на части, оставить им только боль – а потом смерть. Я могла всех их одолеть.

Они это заслужили.

Вибрация усилилась до разъедающего гула, резонирующего по всему моему телу и собирающегося в легких. К черту их. К черту их всех.

Я приоткрыла губы, но в то же мгновение мой взгляд наткнулся на Джейкоба. При воспоминании обо всем том дерьме, которое он заставил меня пережить, грудь пронзила новая вспышка гнева, за которым последовала волна ледяного страха.

В голове пронеслась картина, представшая передо мной на арене. Вся эта бойня, это дикое разрушение.

Будто там неистовствовало какое-то существо, куда более чудовищное, чем выглядел сейчас Зиан. Хотела ли я становиться настолько жестоким зверем?

Я сжала челюсти. Я не могла… я даже не знала, что делать. Не знала, могу ли полностью это контролировать.

Так много вещей и так много людей успели привести меня в бешенство за последние несколько дней. Во мне бурлило так много эмоций – больше, чем я могла осознать.

Не была уверена, что мое разочарование, вырвавшись, не погубит людей, которых я хотела спасти.

Я сделала глубокий вдох, подавляя бурлящую внутри меня ярость и головокружение, и, несмотря ни на что, заставила себя идти вперед.

Рубила, кромсала, резала. Я готова была разделаться с каждым охотящимся на нас уродом, пока не останется ни одного – и сделать все это привычным мне способом.

Безопасным способом, который не заставлял мои нервы трепетать, а горло болеть от тревожно сильного голода.

По воздуху проносились тела. Рвалась плоть. Трещали кости. Мои ребята казались размытым движущимся пятном.

Из легких снова и снова пыталось вырваться подавленное желание, и с каждым разом я прилагала все больше усилий, что его остановить.

А потом передо мной больше никого не осталось.