Нарушенная клятва

Наша новая машина была лучшим, что мы смогли найти за этот короткий промежуток времени, но она мне не нравилась. Нам требовалась целая минута, чтобы при выезде на шоссе разогнать ее до полной скорости, двигатель периодически кашлял, а одна из задних дверей чуть не слетала с петель каждый раз, когда мы ее открывали.

Как только мы отправились в путь, то поняли, что бензобак заполнен только на одну восьмую – но это мы, по крайней мере, могли исправить.

Наступило раннее утро, и я стоял в темноте рядом с пикапом, который нашел припаркованным у сельского дома – примерно в миле вниз по дороге от того места, где мы припарковались. Под воздействием моего мысленного приказа ровный поток бензина тек через открытую крышку топливного бака в большую канистру, которую я наполнял уже в третий раз.

От приторного химического запаха я наморщил нос. Делая неглубокие вдохи через рот, я подождал, пока канистра не наполнится, закрыл ее и захлопнул крышку топливного бака, после чего, волоча за собой хлюпающий груз, направился в сторону нашего лагеря.

Одна из причин для остановки заключалась в том, что всем нам следовало отдохнуть и выспаться. Я поспал всего пару часов, но этого хватило. Когда я постоянно чем-то занят, то не думаю ни о чем, кроме текущей задачи.

У нас все было не так уж плохо. Мы уничтожили напавших на нас хранителей. Утопили наш бывший внедорожник в озере, и он исчез глубоко под поверхностью воды, не оставив после себя никаких следов.

После этого мы проехали еще пятьдесят миль, продвигаясь по извилистой сети из нескольких малоизвестных проселочных дорог, так что хранители не могли нас выследить.

По крайней мере, не должны были.

Мысль о том, как они вообще смогли нас найти, вызывала неприятное покалывание в затылке. Хмурясь, я шагал через рощу деревьев, которая укрывала наш лагерь от дороги.

Дальше по заросшей тропе не было ничего, кроме маленького ржавого сарая без двери, но большего нам и не требовалось.

Зиан стоял на страже, прислонившись к сараю рядом с дверным проемом. Когда я вышел из-за деревьев, он мне кивнул.

Андреас дремал на заднем сиденье машины. Доминик развалился на откинутом пассажирском сиденье, подняв воротник своего плаща, чтобы тот прикрывал глаза, когда из-за горизонта выглянет солнце.

Риве я сказал пойти в сарай. В него был только один вход, так что Зиан мог за ней следить.

Я легко открыл крышку топливного бака на нашей новой развалюхе и одним усилием воли залил в бак очередную порцию бензина.

Теперь он должен был быть почти полным. Я надеялся, мы сможем пересечь еще хотя бы пару штатов, прежде чем придется делать что-то столь безумное, как остановка на настоящей заправке.

Процесс занял всего пару минут. Я убрал канистру в багажник на случай, если она нам снова понадобится, и отошел от машины.

Меня обдувал легкий ветерок, шелестевший листьями нависающих над нами тополей. Я решил прогуляться и насладиться свежим воздухом и ночной тишиной.

В моей камере на объекте было темно, но та темнота была плотной, безвыходной, удушающей. Стоя здесь, я чувствовал, что вокруг меня простирается весь мир, и меня не сдерживают никакие стены.

Передо мной простирался лишь один путь, но свобода все равно приносила облегчение. Я закрыл глаза, впитывая тишину и свободу и позволяя им унести все мои мысли прочь. Теперь я стал лишь пустым сосудом.

Мои размышления прервало чье-то шарканье. Я повернулся и увидел, как из сарая вышла Рива. Лучи рассветного солнца едва начали освещать окружающий нас пейзаж.

Я увидел, как она, мимолетно улыбнувшись, кивнула Зиану.

– Спасибо, что присмотрел, – пробормотала она, как будто не знала, что он охранял не столько ее, сколько себя. – Ты не хочешь тоже немного поспать?

Мне не понравилось, что его поза стала немного неловкой, как будто он беспокоился о том, как она отнесется к его ответу. Она не должна была никого из них волновать – так же, как и меня.

Она отрезала себя от нас в ту секунду, когда решила, что получение нескольких привилегий стоит больше, чем жизнь Гриффина. Но, очевидно, остальные оказались достаточно мягки, чтобы простить и забыть прошлое.

Они никогда не видели вещи так ясно, как я, и не их брата она приговорила к смерти.

Прежде, чем Зиан успел ответить, я подошел ближе и указал ему в сторону сарая.

– Тебе стоит еще немного отдохнуть. Я за всем присмотрю.

Присмотрю за ней.

На лице Зиана появилось хмурое выражение – возможно, он пытался подсчитать, сколько часов я поспал, – но он был не из тех, кто станет спорить. Оттолкнувшись от стены сарая, он нырнул внутрь.

Рива направилась ко мне.

Она остановилась в нескольких футах от меня, и нерешительное выражение ее лица лишь увеличило мое раздражение. Если она заранее понимала, что ей не понравится мой ответ, то ей следовало просто оставить меня в покое.

Я сложил руки на груди и начал говорить – тихо, чтобы не потревожить своих спящих друзей:

– Тебе что-то нужно?