Нарушенная клятва

Я направил свое внимание на ее ступни, обутые в черные кроссовки, которые мы сами и выбрали. Используя свою способность, я могу проследить линии костей и мышц, сухожилий и хрящей, каждый крошечный отросток.

Затем я начал их скручивать.

Немного здесь, немного там. Подталкивал и пощипывал каждую поверхность и частичку плоти. Высматривал что-то, кажущееся слишком твердым или сместившееся среди всего остального так, как не положено ни одной из частей человеческого тела.

Дыхание Ривы стало слегка прерывистым – единственный признак того, что она испытывала дискомфорт.

Пока что.

Я продвигался вверх, от ее лодыжек к икрам и коленям. Ее ноги дрожали, и я всего на секунду поднял взгляд на ее лицо, с удовлетворением замечая поджатые губы.

Гриффин, должно быть, так сильно страдал… агония от ее предательства, грохот разрывающих его на части выстрелов. Она ощутила лишь слабый привкус мести, но это только начало.

– Ты можешь присесть, если хочешь, – сказал я.

Она расправила плечи.

– Нет. Я справлюсь.

– Ну, если ты настаиваешь.

Я продолжил свое путешествие вверх, подавив прилив жара, охватившего меня, когда я добрался до ее паха. Я не мог проигнорировать эту зону, потому что, если бы хранители собирались нас обмануть, то использовали бы именно такую тактику. Но я действовал быстро и эффективно, не задерживаясь.

Проверка окажется не слишком хороша, если скомпрометирует и меня самого.

Вперед и вверх; органы, ребра, руки. Когда я потянул ее за позвоночник у основания черепа, она не смогла подавить тихий вздох.

Я сдержал улыбку.

Но я добирался до ее макушки, не обнаружив каких-либо признаков скрытого предмета, маскирующегося под кость или ткань. Переключая свое внимание, я стряхнул с тела напряжение, вызванное усиленной концентрацией нескольких последних минут.

Плечи Ривы немного опустились, но она имела наглость улыбнуться.

– Ничего нет? Они не могли меня выследить?

Краткое удовлетворение, которое я получил от этой проверки, мгновенно улетучилось.

– Нет, – возразил я, и мой взгляд остановился на цепочке у нее на шее. – Есть еще кое-что.

Я протянул руку быстрее, чем она могла бы среагировать, но рефлексы Ривы острее моих даже в ослабленном состоянии. Она отпрянула назад, и ее рука взметнулась, чтобы прикрыть выпуклость спрятанного под толстовкой кулона.

– Что ты делаешь? – огрызнулась она, сверкая зубами.

Это так сильно ее расстроило? Не та боль, которую я только что причинил ее телу, а мысль о том, что я прикоснусь к вещи, которую купил мой брат?

Мои зубы заскрежетали в порыве оскалиться в ответ – словно я стал Зианом, и внутри теперь скрывалось животное, которое могло захватить мое тело.

– Они могли спрятать там маячок, – огрызнулся я. – Отдай его мне.

Она в любом случае не заслуживала хранить его частичку. Нет, раз уж у всех остальных отняли то последнее, что связывало нас с Гриффином.

Рива достала кулон с кошкой, но продолжила сжимать его пальцами.

– Тебе не обязательно его забирать. Ты проверил все остальное, даже не прикоснувшись ко мне.

Она была права, и мне это не нравилось.

– Это должно храниться у меня. Он был моим братом.

В ее глазах вспыхнуло что-то одновременно свирепое и затравленное.

– Это единственное, что у меня осталось. Мы… мы можем поискать остальные – когда-нибудь мы их вернем. Но этот он подарил мне.

На последних словах ее голос сорвался, и в нем слышалось столько страдания, что я поймал себя на том, что, несмотря на всю уверенность, колеблюсь. Это бесило меня больше всего на свете.

– Ладно.

Я пристально посмотрел на ее руку. Она осторожно раскрыла ладонь, так что я увидел маленькую серебряную фигурку и направил свою силу к каждому уголку и сочленению, чтобы убедиться, что в ней нет скрытых маячков.

Я мог бы с легкостью его сломать. Один быстрый поворот, и кошка с пряжей разлетелись бы навсегда. Но при всей своей злости я не стал бы так поступать.

Этот кулон принадлежит не только ей. Когда-то он принадлежал Гриффину.

Когда я вздохнул и ослабил концентрацию, Рива убрала кулон.

– Там тоже ничего нет? – нетерпеливо уточнила она.

Я стиснул зубы и, переполняемый яростью, посмотрел ей в глаза.

Остальные парни, возможно, начали забывать, что она сотворила, но я этого никогда не забуду и ей не позволю.

– Нет, – сказал я, придавая своему голосу твердость стали. – Но это неважно. И даже если ты правда хочешь нам помочь, это тоже неважно. В этом чертовом мире нет ничего, что ты могла бы сделать, чтобы все исправить. В тот день ты всех нас погубила.

Рива вздрогнула.

– Джейк…

– Не смей говорить со мной так, будто я все еще твой друг.

Я сделал шаг вперед, нависая над ее крошечным телом.

– Единственная причина, по которой я здесь, – это уничтожение всех тех, кто принимал участие в убийстве моего брата, и ты всегда будешь входить в их число.

Гнев больше не обжигал. Вены словно наполнились льдом.

Прежде чем Рива успела попытаться ответить, я резко развернулся и направился обратно к машине. Чтобы разбудить остальных, я повысил голос:

– Поехали! Скоро взойдет солнце, и у нас теперь есть бензин – нужно двигаться, пока эти придурки снова нас не нашли.