В ответ я одарил Джейка натянутой улыбкой.
– Уже этим занимаюсь.
С заходом солнца свет в вагоне начал меркнуть. Мы съели остатки наших припасов, решив взять еще, как только сойдем с первого поезда. Вагон слегка покачивало, и мы покачивались в такт.
Каждые полчаса я смотрел в телефон, чтобы проверить, как далеко мы продвинулись по пути следования грузового поезда. Когда я решил немного отдохнуть и свернулся калачиком на заплесневелой брезентовой простыне у штабелей деревянных ящиков, Джейкоб взял дело в свои руки.
Иногда казалось, что он вообще не спал. Он всегда доводил себя до предела – даже когда в этом не было необходимости, – но я не знал, как, черт возьми, кто-то из нас мог бы убедить его сделать передышку.
Проснувшись от тихого скрипа, я увидел Джейка и Зиана – на их лица падал свет от экрана телефона, в который они пялились. Доминик лежал, прислонившись к другим ящикам. Его голова была закутана в капюшон, но, когда я подошел, он шевельнулся и сел.
О местонахождении Ривы я мог догадаться лишь по кроссовкам, выглядывающим из густой тени, где она спряталась в нише между ящиками.
– Не пользуйтесь им слишком долго, – сказал я приглушенным голосом, опускаясь на пол рядом с Джейкобом. – Мы не знаем, когда сможем подзарядить аккумулятор.
– У нас есть запасной, – пробормотал он.
– Да, и в конечном итоге его тоже нужно будет подзарядить.
Он вздохнул, но выключил телефон.
– Мы подъезжаем к развязке. Судя по скорости состава, я бы сказал, что мы доберемся туда минут через двадцать или около того. Тогда нужно будет посмотреть, продолжит ли он двигаться туда, куда нам надо, остановится для разгрузки или свернет в другом направлении.
Он хотел сказать, что нам, возможно, придется сойти. Я кивнул и бросил взгляд на Риву.
– Может, нам ее разбудить?
– В этом нет смысла, пока мы не узнаем наверняка, верно? – сказал Зиан, прежде чем Джейкоб успел ответить.
Джейкоб поморщился.
– Если она вообще спит, а не притворяется, чтобы нас подслушать.
Подслушать что? Что за тайные планы мы строили, за которыми, по его мнению, можно шпионить?
Я поборол желание его встряхнуть. Знал, что никогда не смогу понять, как он себя чувствовал последние четыре года. Но в какой-то момент ему придется открыть глаза и увидеть, что он воображает монстра, которого здесь нет.
Доминик тихими шагами приблизился к Риве и нежно положил руку ей на икру.
– Она определенно спит, – пробормотал он мгновение спустя. – И довольно крепко. Кажется, в последние несколько дней ей почти не удавалось отдохнуть.
Раз она нас не слышала, то Джейк не мог возразить против того, чтобы я поднял вопрос, который в течение нескольких дней мучил меня все больше и больше. Повернувшись к нему, я постарался говорить как можно тверже.
– Думаю, нам пора избавиться от яда.
Джейкоб фыркнул.
– Значит, ты окончательно купился на этот образ хрупкой жертвы, да?
Я сердито на него взглянул.
– Она не вела себя как жертва, а в те единственные несколько раз, когда она казалась хрупкой, всему виной был изматывающий ее токсин. Она дралась против хранителей по крайней мере в двух разных битвах – даже если ты не веришь, что она причинила кому-то из них вред в тот день, когда мы впервые сбежали. Что бы ни случилось в прошлом, сейчас она, очевидно, на нашей стороне.
– Надолго ли? – спросил Джейкоб. Его голос звучал резко, хотя он и говорил тихо, чтобы ее не разбудить. – Ты же видел, как она там разнылась. Либо это было фантастическое актерское представление – а это значит, что мы все еще не можем доверять ни единому ее слову, – либо она поняла, что после всего случившегося у нее нет дороги назад.
– Из всего, что она сказала, ты понял только это?
Я покачал головой:
– Мы столько всего заставили ее вытерпеть. Ты правда думаешь, что ей это нравилось? Если мы ей до́роги – а, очевидно, так и есть – то, конечно же, наше к ней отношение стало для нее тяжелым испытанием. Но она не сказала об этом ни слова, пока не поняла, что это может нам как-то помочь.
– И когда она была пьяна.
– Ее вины в этом тоже нет, – возразил Доминик. – Алкоголь смешался с ядом.
Часть своей внутренней боли она доверила только мне, но я не собирался упоминать о нашем разговоре в машине. Я сам вел себя так, чтобы во мне она увидела единственного человека, которому могла бы открыться. Так что мне не хотелось упоминать, что она тогда сказала, учитывая, что в ответ на это последовало бы лишь еще больше язвительных замечаний от Джейка.
– Она делает то, что нужно ей для выживания, – отрезал Зиан. – Она знает, что, если с нами что-то случится, яд ее убьет. Мы не можем быть уверены в том, что ее волнует что-то еще.
Ладно, теперь мне хотелось встряхнуть и его. Почему он решил заупрямиться именно сейчас?
– Слишком многое поставлено на карту, – сказал Джейкоб прежде, чем я успел продолжить спор. – Если сейчас она каким-то образом сообщит все хранителям, мы потеряем весь достигнутый прогресс и, возможно, никогда больше не сможем найти Энгель. Все будет зря.
Его взгляд был тверд.
– Как только мы узнаем об ученой все, что можно, тогда и поговорим об ее полном исцелении.