Нарушенная заповедь

После ухода Рыбака в палате ветеранов войны и труда воцарилась тишина, нарушаемая лишь цоканьем Асиных пальцев по клавиатуре. За окном стемнело, Кристина улеглась на кровать, поворочалась в поисках удобного положения и предалась своему любимому занятию – стала думать. Хотя, подобно Юлию Цезарю, она могла делать несколько дел одновременно, на мыслительные процессы это умение не распространялось. Думать она могла только в одном направлении, поэтому всю полученную информацию необходимо было срочно разложить по полочкам, систематизировать и отранжировать.

Итак, что мы имеем. Отравленная конфета, судя по всему, предназначалась Асе. И в этом есть определенный положительный момент – можно жить спокойно. Дальше. В деле о похищении Жени Симбирского, вероятно, появилась какая-то новая информация, которой Рыбак делиться не собирается. Ну и ладно. Завтра наверняка можно будет что-нибудь разузнать у Марчук. Путаная история о проклятии вообще не вызывает желания о ней думать. Скорее всего, это просто бред, вызванный шоком при аварии или, опять же, наркозом. Кто-то видит зеленых человечков, кто-то слышит голоса… Вот оно, самое важное, то, что непосредственно касается ее, Кристины. Голоса. Голос бабушки. Что это? Плод воображения, слуховая галлюцинация или?..

«Бабуля! Ты тут?» – чувствуя себя последней идиоткой, мысленно позвала Кристина. Разумеется, ответа не последовало. Можно спокойно ставить точку и двигаться дальше, но Кристина решила предпринять еще одну попытку и поставить вопрос по-другому.

– Бабуля! Ты тут? – тихо спросила она.

– Что? – встрепенулась Ася. – Ты что-то сказала? Извини, я не расслышала.

– Нет, ничего, – ответила Кристина, и тренированный мозг переключился на другую задачу.

Женя Симбирский. Какие тут могут быть варианты? Мальчика похитили ради выкупа, но по какой-то причине не хотят требовать у отца деньги. Или не могут. Почему? Кто их знает. Что еще? Может, Женю убили из-за денег? Мало ли, какие суммы носит в кармане школьного пиджака сын владельца сети супермаркетов. И мобильник у него наверняка дорогой. В качестве версии, пожалуй, сойдет. Что еще? Что-нибудь этакое… А что, если сам Мальчик прячет сына? Ведь зачем-то он взял на работу Рыбака. Конечно, каждый родитель волнуется за судьбу своего ребенка. Но при этом не каждый нанимает ему вооруженного телохранителя. Очевидно, в прошлом или настоящем Симбирского существует что-то, ставшее причиной особого волнения. Какой-то скелет в шкафу. Кристина почувствовала, что зашла в тупик.

А тут еще Ася, похоже, дописала до точки, выключила ноутбук. Скрипнули пружины ее кровати, и в палате сгустилась дремотная темнота.

– Кристина! – тихо позвала Ася.

– Что? – нехотя отозвалась Кристина.

– А что за история с пропавшим мальчиком?

– Да я толком ничего не знаю, – Кристина повернулась набок, лицом к Асиной кровати. – Это сын директора фирмы, где я раньше работала. Прямо из школы исчез.

– Ужас! Представляю, каково сейчас его матери, – Ася горестно вздохнула.

– При чем тут мать? – удивилась Кристина. – Она давно сбежала с любовником. Кирилл сыну и за отца, и за мать.

– Как это? Бросила маленького ребенка и уехала?

– Да не такой он был маленький, лет семь где-то, вполне взрослый.

– Тем более как-то странно. И что, за все эти годы она так и не приезжала?

– Господи, да я-то откуда знаю! – Кристина села, свесив ноги, и раздраженно повела плечами.

– Не верится просто, чтобы мать вот так бросила ребенка…

«Ага, – злорадно подумала Кристина, – тебе повезло с матерью. Если бы твоя собственная мамуля укатила куда-нибудь, и вся материнская забота свелась к приветам в виде уродливых медведей, ты бы по-другому запела. Хотя…» Мозг, зацепившись за неожиданную подсказку, проснулся и заработал. Нельзя сравнивать мою ситуацию и ситуацию Симбирского. Моя мать ничего не могла поиметь от нас с бабушкой, кроме головной боли. Тут же ситуация диаметрально противоположная. Предположим, богатый любовник оказался не таким уж богатым. Или богатым, но жадным. Или просто бросил Мальчикову жену ради какой-нибудь юной красотки. Что тогда ей остается? Правильно, вернуться к мужу. Но мужу старая супруга сто лет не нужна. Она это прекрасно понимает и пытается втереться в доверие к ребенку. Это не так уж сложно – вряд ли Симбирский уделяет ему достаточно времени, и Женя наверняка ощущает нехватку родительской любви. Или нет? Кто их знает, нынешних подростков. Когда я перестала мечтать о том, что мать приедет и заберет меня к себе? В четырнадцать? Женьке сейчас столько же. Но вроде у мальчиков это позже проходит. Или нет? Эх, был бы сейчас Интернет, можно было бы покопаться. Попросить, что ли, у Аси компьютер? Все равно ведь не заснуть.

Ася, конечно же, была согласна и даже вскочила, чтобы зажечь свет и помочь Кристине расположиться на стуле возле подоконника. «Лишь бы Женька был жив!» – подумала Кристина, устраивая поудобнее ногу. Конечно, не сравнить с ее креслом в «Апогее», но, за неимением лучшего, сойдет и это.

– А где мышка?

– Сейчас, – извиняющимся тоном отозвалась Ася, – она тут, в сумке. Мне просто удобнее без нее.