Нарушенная заповедь

На автовокзале путешественницам в очередной раз повезло – до отправления автобуса оставалось всего ничего, ровно столько, чтобы купить билеты, найти платформу, откуда отправлялся автобус, и не успеть замерзнуть. Ступеньки автобуса грозили превратиться в непреодолимую преграду. Пару раз примерившись, Кристина попыталась запрыгнуть на нижнюю из них и чуть не уткнулась носом в разделяющий проход поручень. Застыв у входа, она собиралась с силами, чтобы повторить попытку, как вдруг чьи-то сильные руки приподняли ее за подмышки, оторвали от земли, и в следующую секунду она уже стояла в автобусе, смущенно благодаря своего неожиданного помощника, оказавшегося, как выяснилось, водителем автобуса.

Салон был уже почти полон, свободные места оставались только на галерке.

– Ребятки, а ну-ка уступите место, – подала голос старушка с переднего сиденья, развернувшись и взглядом рачительной хозяйки инвентаризируя салон. Два школьника, сидевшие к ней спиной и лицом ко всем остальным пассажирам, вспорхнули, словно воробьи, спугнутые котом, и понеслись в конец автобуса.

Кристина осторожно опустилась на сиденье, подвинулась, дав Асе примоститься рядом и, насколько это было возможно, вытянула ногу. Есть такое выражение «ног не чуять от усталости». Как бы ей сейчас хотелось их не чуять! Но не получалось.

Ощутив на себе взгляд сидящей напротив женщины, Кристина посмотрела на нее и улыбнулась. Та равнодушно отвернулась, делая вид, что заинтересована чем-то за окном. Плотно сжатые губы делали ее похожей на устрицу. Закрыто. Вход запрещен. Это одна из отличительных особенностей людей, выросших на постсоветском пространстве. Неважно, кто перед тобой – близкий, родной человек или незнакомец. Мы закрыты всегда. На всякий случай. Так проще. Чтобы раздобыть нужную информацию, необходимо пробить брешь в этой броне.

Сидящий рядом с «устрицей» мужчина в кожаной куртке и с лицом испуганного подкаблучника выглядел крайне смущенным таким чересчур близким соседством двух довольно-таки симпатичных женщин и предпочел притвориться спящим. А может, и правда заснул, утратив ценность в качестве источника информации. А с женщиной стоило попытаться наладить контакт. Кристина немного подвинула ногу, и розовый «башмачок» будто невзначай коснулся сапога соседки.

– Извините, пожалуйста! – с деланым сожалением вскрикнула Кристина, подтягивая ногу.

– Ничего, – кончиками губ улыбнулась женщина, – я понимаю. Садитесь поудобнее. Вам далеко ехать?

– Я не знаю, – Кристина говорила медленно, пытаясь наперед спланировать зарождающийся разговор. – Наверное, до конца. Лесное – это конечная?

– Лесное? – удивилась соседка. – Да, конечная. – Устрица, едва приоткрыв створки, снова сомкнула их, однако вездесущий вирус любопытства успел проникнуть внутрь, и Кристина могла воочию наблюдать его действие. Скулы соседки слегка порозовели, бесстрастное лицо начало обретать заинтересованное выражение. Чувствовалось, что ее так и подмывает спросить, куда это на ночь глядя едут две женщины со сломанными конечностями.

«Ну же, давай!» – мысленно подталкивала соседку на разговор Кристина, но та с живым интересом впилась глазами в окно, будто за ним пробегали не пригороды Рослани, а как минимум Елисейские Поля.

Сдаваться не хотелось, и Кристина обдумывала новые способы завязывания разговора, как вдруг помощь пришла с другой стороны.

– А до кого вы едете в Лесное? – прокурорским тоном спросила бабуля, сидящая на переднем сиденье, та самая, что освободила для Аси с Кристиной место. – В гости или по делу?

Развернувшись, насколько это было возможно, чтобы видеть собеседницу, Кристина ответила:

– По делу.

– По делу-у-у? – недоверчиво протянула бабуля. – И что за дела такие в наших краях?

В это время автобус, выехав за город, прибавил скорость. Открывшую было рот для ответа Кристину тряхнуло на ухабе, да так, что она не смогла сдержать стона.

– Ты куда так разогнался! – закричала на водителя бабуля. – Дрова, что ли, везешь? А ну, сбавь скорость!

Водитель что-то неразборчиво пробормотал.

– Сбавь, я сказала!

К удивлению Кристины, водитель сменил аллюр, и автобус неспешной рысью потащился по заснеженной дороге.

– Так что за дела такие? – настойчиво повторила вопрос бабуля.

Говорить сельской жительнице о планируемой покупке особняка было верхом неблагоразумия. Тут скорее нужно давить на жалость, и Кристина выдала новую версию:

– Шеф наш хочет тут у вас дом купить, вот и послал нас, – она кивнула на Асю, – посмотреть.

– Да это как же понимать? Он что – поцелее никого найти не мог? Или сам бы поехал! – возмутилась бабуля.

– Он просто предлог ищет, чтобы от нас избавиться, – и Кристина довольно натурально вздохнула. – Отказались бы мы, он кого-нибудь другого нашел, а нас в отпуск за свой счет. А жить-то на что?

– А больничный? Больничный – отменили, что ли? – неистовствовала бабуля.

– Да нет, платят. Только разве же на него проживешь, на тот больничный?