Нарушенные клятвы

Женщина возвращается всего через несколько минут с белой чашкой и блюдцем. Никого из других посетителей вокруг нас еще не обслужили, все они были здесь до нашего прихода. Она знает.

Фарфор звякает, когда чашку ставят на стол.

— Prego⁴.

— Gratzie⁵, — отвечаю я, поднимаю чашку и залпом выпиваю большую часть капучино. Он пенистый и обжигающий, парное молоко и эспрессо обжигают мой язык, прежде чем скользнуть в горло. — Подождите.

Женщина замирает, румянец покидает ее щеки, как дождь стекает по стеклу.

— Лука Бьянки. Он владелец этого заведения?

Она быстро кивает. Потом еще раз, медленнее.

— Я хочу поговорить с ним. Убедитесь, что он знает, что Николай Морозов ждет. И передайте, что я тоже не люблю, когда меня заставляют ждать.

Она снова кивает и убегает.

Алекс ухмыляется.

— Тонко.

Я откидываюсь на спинку стула и допиваю остатки кофе.

Я вымотан. Мне удалось поспать всего несколько часов перед отъездом в аэропорт. Большая часть поездки была потрачена на то, чтобы наверстать упущенное из-за того, чтобы провел больше времени с Лео и Лайлой. Большую часть последних двадцати четырех часов я провел без сна.

— Итак… какой он?

Я смотрю на Алекса, приподняв бровь.

— Я спрашиваю не о ней. Я спрашиваю о Лео.

— Он… — Я выдыхаю. — Он потрясающий. Такой умный. Я учу его играть в покер. И он очень вдумчивый. Всегда взволнован. Ему нравится приходить на склад, он хочет все увидеть. Вчера мы водили собаку Романа в парк, и он не переставал улыбаться. Он начал называть меня папой. В первый раз, когда он так назвал меня… Черт, я никогда этого не забуду.

Алекс улыбается.

— Посмотри на себя, весь такой домашний и семейный. Я хочу с ним познакомиться.

— Он вернется сюда скоро. — Я произношу эту фразу скорее как напоминание для себя, чем что-либо еще.

Есть причина, по которой я здесь.

Тишина затягивается, пока не раздается новый голос.

— Ты привел с собой свою пару, Морозов. Отдаю тебе должное.

Я смотрю направо, на Луку Бьянки. Он идет к нашему столику в костюме-тройке, волосы аккуратно зачесаны назад. И волосы, и костюм у него черные, как масляное пятно.

— Считай это комплиментом. Ненавижу заявляться домой.

Лука издает сухой смешок, прежде чем скользнуть на стул напротив меня. Алекс незаметно отодвигается, когда одна из его рук исчезает под столом. Бьянки никак не мог этого не заметить, но он не сводит с меня глаз.

— Я не приглашаю русских в свой дом. И это не то место, где я веду бизнес.

— Я здесь не по делу.

— Нет? Зачем ты здесь?

— Чтобы хорошо провести время.

Лука барабанит пальцами по столу. Его правой руки не видно. Вероятно, он держит пистолет, как и я.

— И вот я тут подумал, что вы, возможно, здесь потому, что окружной коронер выудил русскую пулю из моего любимого капо».

Гребаный ирландец.

Я выдерживаю взгляд Луки.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Конечно, не понимаешь.

Мы продолжаем смотреть друг на друга, шум вокруг нас приглушен. Я не уверен, связано ли это с тем, что клиенты осознают тот факт, что они сидят рядом с парой могущественных, взбешенных лидеров, или это реакция моего организма на осознание того, что я пришел сюда с еще меньшим влиянием, чем думал.

Совпадение во времени с тем, что произошло в доме Лайлы, в лучшем случае подозрительно. Я был в городе, у меня есть связь с двумя жильцами здания, которая очевидна после небольшого расследования, и у меня есть средства скрыть это. Но я не думал, что у Бьянки будут доказательства. Это ставит меня в опасное положение.

— Этот твой любимый капо, у тебя есть какие-нибудь предположения, где он был, когда умер?

Лука смотрит на меня, и я смотрю в ответ, загнанный в тупик. Я не признаю, что отдал необдуманный приказ об убийстве. Он не признает, что за мной следили его люди, которые проникли в дом Лайлы.

Я наклоняюсь ближе.

— Я бы предпочел быть другом, чем врагом, Бьянки. Но не обольщайся, у меня нет проблем с врагами. Тот, кто убил твоего любимого капо, возможно, пытался предупредить тебя о незаконном проникновении в жилое здание, к которому ты не имеешь никакого отношения.

После долгой паузы Лука кивает.

— Я сделаю так, что никто не узнал про эту пулю. Пока мы избегаем инцидентов.

— До тех пор, пока мы не будем вторгаться на чужую территорию.

— Этот город принадлежит мне.

— Не в тех районах, которые принадлежат мне.

Губы Луки приподнимаются.

— Итак, ты заявляешь права на бастарда? И отсылаешь его обратно сюда?

Я ничего не говорю.

Глаза Луки весело блестят, когда он наклоняется вперед. Я крепче сжимаю пистолет.

Я не думаю, что он будет провоцировать меня здесь, но я не верю, что он этого не сделает.

— Я хочу попросить тебя об одолжении.

— Я ни на кого не работаю.

Его ухмылка становится шире.

— Итак, что у тебя за дела с Лайлой Питерсон? Дочь наркоманки была достаточно хороша для тебя, чтобы трахаться, но не для того, чтобы остаться рядом? Я полагаю, у Игоря были бы с этим некоторые проблемы. Удобное оправдание для того, чтобы не брать на себя никакой ответственности за своего ребенка.