Нарушенные клятвы

Скоро все это закончится.

Предложение должно звучать утешительно.

Угроза безопасности Лео — устранена.

Возвращение домой — неизбежно.

Но я не чувствую облегчения или возбуждения.

Я привыкла к здешней жизни. Больше, чем привыкла. Мне комфортно.

Мне нравится работать в приюте и чувствовать, что я что-то меняю в жизни людей. Я люблю гулять по поместью. Мне нравится, когда Ник возвращается домой и мы ужинаем семьей. Мне нравится предвкушать, как я буду спать с ним — как в буквальном, так и в сексуальном смысле — весь день напролет.

Слезы тихо скатываются по моим щекам на подушку, уже влажную от моих мокрых волос, оплакивая потерю, которая вот-вот произойдет.

И в какой-то момент я засыпаю.

ГЛАВА 28

ЛАЙЛА

— Мам?

— Да? — Я бросаю взгляд на Лео, который сидит рядом и изучает меня с любопытным выражением лица.

— С тобой все в порядке?

— Конечно. Просто устала. — Мне удается улыбнуться.

У Лео на коленях книга. Я не думала, что он обращает на меня хоть какое-то внимание, поэтому на первую половину поездки в школу я отключилась.

Я смотрю на переднюю часть машины, пытаясь понять, насколько близко мы находимся к школе Лео. Сегодня нас везет Валентин. Я не знаю, когда выучила почти все имена людей Ника. По крайней мере, тех, с кем я регулярно общаюсь.

Валентин — один из самых дружелюбных и, следовательно, один из моих любимчиков. Он болтает с Егором, который обычно более сдержан. Внезапно тон Валентина меняется. Он говорит по-русски, на котором я до сих пор не могу понять ничего, кроме отдельных слов. Раньше он был нетерпеливым, почти игривым. Теперь он резкий, с подавленными нотками беспокойство, которое он пытается скрыть.

Что-то врезается в нас сзади. Вокруг царит суматоха. Визг шин, крики и характерное эхо выстрелов.

Машина останавливается. Я сосредотачиваюсь на Лео. Его глаза широко раскрыты и прикованы к моим.

— Лео…

Дверца машины открывается, и меня стаскивают с сиденья, окутывая запахом пота и дыма. Я не сопротивляюсь, решив, что лучше казаться менее опасной. Мои глаза моргают, осматривая кровавую бойню из двух поврежденных машин. И дюжину мужчин с пистолетами в руках.

Все знакомые лица.

Тот, кто держит меня, — нет.

— Опустите, или она умрет!

К рукопашной схватке присоединяется новый голос, жестокий и повелительный. Еще до того, как он встает прямо передо мной, я знаю, что это, должно быть, Дмитрий.

Если я присмотрюсь повнимательнее, то смогу найти черты Морозовых. Он более жестокая, уродливая версия Ника.

Когда Дмитрий смотрит на меня, я точно знаю, почему он заговорил по-английски. Он хочет, чтобы я знала, что происходит. Чтобы чувствовала себя как можно более беспомощной. Знала, что моя жизнь висит на тонкой ниточке, а он держит ножницы, которыми перережит ее.

— Николай не из тех, кто умеет прощать, — добавляет он.

На какую-то безумную секунду мне кажется, что он обращается ко мне, и я пытаюсь понять, какое преступление, по его мнению, я совершила.

Но потом я понимаю, что он смотрит на людей Ника. Что он говорит обо мне.

Я хочу закричать им «нет». Что оружие, которое они направляют на меня, — единственное, что защищает Лео, который все еще в машине. Он уже понимает, что происходит. Я не могу оградить его от этого, притвориться, что это игра с минимальными последствиями, что это не вопрос жизни или смерти.

Но все пистолеты направлены на Дмитрия, и человек, держащий меня, падает.

Дмитрий улыбается, затем идет к машине. Внутри меня все замирает. Даже ток крови по моим венам замедляется до ленивой струйки.

Валентин ближе всех к машине. Я смотрю, как он что-то говорит Дмитрию. Смотрю, как Дмитрий смеется. Смотрю, как пистолет, который он держит в руке, стреляет, и в голове Валентина появляется красная дыра.

Я ахаю, видя, как он падает на землю.

Кто-то, шутящий и улыбающийся несколько минут назад, ушел.

Я застряла где-то между ужасом и неверием.

Я и раньше видела мертвые тела. Я нашла тело моей матери. Но я никогда не видела, как кто-то умирает. Переход от жизни до смерти происходит так быстро, что можно моргнуть и не заметить этого.

Слова Ника эхом отдаются в моей голове.

Есть только один выход из этой жизни.

Дмитрий исчезает с противоположной стороны машины. Слезы наворачиваются на мои глаза, потому что я точно знаю, что он делает, кого он достает.

Это был бы мой лучший шанс вырваться из рук держащего меня мужчины. Но даже если бы мне удалось сбежать, я знаю, что люди Ника не стали бы рисковать жизнью Лео, открывая огонь. Его жизнь гораздо ценнее моей, и ставки слишком высоки.

Снова появляется Дмитрий. Я с облегчением вижу, что его пистолет направлен в землю, а не на Лео, который охотно идет рядом.

Я осматриваю своего сына, боясь обнаружить какие-нибудь признаки травм. Но он выглядит здоровым и бодрым, воспринимая происходящее с мрачной решимостью, из-за которой он выглядит намного старше своего возраста. Это делает его похожим на Ника.