Нарушенный завет

И действительно, не столько новатором, сколько блестящим завершителем наметившихся в японской литературе прогрессивных тенденций выступил Тосон в «Нарушенном завете. Не был Тосон новатором и в языке: грамматические основы современного японского литературного языка были заложены еще до Тосона в произведениях Фтабатэя и Ямада Бимйо. Однако у Фтабатэя этот язык был ограничен пределами диалогической речи, Тосон же написал живым разговорным языком весь роман, показав возможность обойтись без старого литературного языка. Пользуясь новым языком и в авторской речи, Тосон ярко выявил его художественную выразительность. Таким образом, Тосон оказался одним из тех, кто обеспечил безусловную и повсеместную победу нового литературного языка, и эта победа была тесно связана с рождением реалистической литературы. Особенное значение имеет то обстоятельство, что «Нарушенный завет» — образчик критического реализма: полнее и ярче, чем любое другое произведение новой японской литературы, этот роман показал неприятие японской передовой интеллигенцией конца XIX и начала XX века современной ей буржуазной действительности.

К «Нарушенному завету» примыкают вышедшие вслед за ним романы «Весна» («Хару», 1907) и «Семья» («Иэ», 1909–1910); вый посвящен теме крушения иллюзий молодого поколения, второй дает картину распада семьи в условиях капитализма. Однако в последующие два десятилетия Тосон отошел от общественной проблематики. Поддаваясь общим тенденциям японской буржуазной литературы тех лет, Тосон написал несколько психологических автобиографических романов. Наряду с этим он создал образцовые японской литературе произведения для детей в виде рассказов о родном крае, его природе и быте. Последнее крупное произведение Тосона относится к 1928 году — это исторический роман «Перед рассветом» («Иоакэмаэ»), рисующий эпоху революции Мэйдзи.

* * *

«Нарушенный завет» — роман об эта. Кто такие эта?

Япония, которая в разных областях жизни являет примеры удивительно стойких пережитков минувших веков, сохранила и касту эта — социальное явление, корни которого восходят к дофеодальной эпохе, ранее VIII века. Пути образования этой касты не вполне ясны, но несомненно, что среди предшественников эта были некоторые категории рабов, в том числе из иноплеменников. Однако, как будет показано ниже, это далеко не единственны)! источник её формирования, поэтому считать современных эта представителями другой расы, о чем в своем романе пишет Тосон, нет достаточных оснований. Начиная уже с этого раннего времени и на протяжении последующих веков происходило обособление ремесленников тех специальностей, которые и доныне остались целиком в руках эта. Таковы прежде всего — убой скота и выделка кож; затем плетение соломенных сандалий, починка деревянной обуви (гэта); уборщики нечистот, комедианты, проститутки также входили в ряды людей, впоследствии составивших эту касту. По-видимому, многие из этих «грязных» профессий считались нечистыми и, по ритуальным соображениям, усиливали презрение к категории населения, которая и без того, в силу иноплеменного происхождения или рабского положения, стояла на низшей степени социальной лестницы. В эпоху позднего (начиная с XVII века) возник и новый источник пополнения этой касты, который отнюдь не мог поднять ее престиж, — разжалование из других сословий как наказание за преступления. Уже ранее эпохи фактически произошло и территориальное обособление эта особых поселениях и бытовое с установившимися нормами тия. Феодализму осталось только закрепить ее существование юридически в качестве касты бесправной и отверженной в полном смысле этого слова. Некоторые её категории («эта» в узком смысле именовались те, которые занимались выделкой кож) получили официальное наименование «хинин», что буквально значит: «не человек.

Переворот Мэйдзи коснулся и касты эта: декретом 1871 года эта каста была юридически ликвидирована, и ее члены были причислены к третьему сословию «хэймин», получив и право именоваться так, однако с приставкой «новый» — «синхэймин». Им были присвоены и все гражданские права — ношения фамилии, повсеместного проживания, отбывания воинской повинности и пр. и пр. Самое слово «эта» было изъято из употребления. В современных японских толковых словарях этого слова нет.

Но получила ли проблема эта своё разрешение но существу?

Отнюдь нет.